Отзывы на книги автора «Владимир Короленко»

Как-то раньше я всё время обходил Короленко стороной, почему-то он казался мне слишком ангажированным автором, погрязшим в народничестве и писавшим исключительно о нем же. Ну, или на смежные темы, со школы помнил "Детей подземелья".

Взглянуть на Владимира Галактионовича по-новому помог мне Антон Павлович. Точнее, не сам Чехов, а его биографы, которые писали о том, что Чехов и Короленко много общались лично и уважали друг друга как писатели. Ну, то что Чехова кто-то уважал, это - понятно, если его не уважали, то только завидовали. А вот то, что Чехов уважал Короленко - означает для меня только одно - я не обратил внимания на достойного автора. Вот таким вычурным путем я пришел к этому писателю.

Очерк "Ночью" - добротная зарисовка одной ночи из жизни детей состоятельной семьи середины XIX века. В очерке не оговаривается - дворянская это семья или чиновничья. Есть данные, что материал для этого очерка Короленко почерпнул из собственных детских воспоминаний, а известно, что его отец был уездным судьей.

Автор представляет читателям двух братьев: Васю и Марка, которым надо бы было спокойно себе спать, но есть одно обстоятельство, которое заставляет их задумываться над вопросами бытия и смысла жизни. Написанное мною только что, звучит, конечно же, смешно, но детям не до смеха, когда им требуется объяснить самим себе те проявления жизни, которые им непонятны.

Мальчики взволнованы потому что со дня на день у них в семье должно появиться пополнение - братик или сестричка. То, что мама с папой откуда-то возьмут нового ребенка - дело уже решенное, в этом взрослые не сомневаются, только вот - откуда возьмется этот "член семьи" детям, которым всего лишь семь-восемь лет, неясно.

И тогда они начинают строить различные версии - варианты "нашли под лопухом" и "принес аист" отвергаются сразу, как наивные и глупые. Они - Вася и Марк - парни уже взрослые и кое в чем разбираются, поэтому самой "рабочей" им кажется версия, высказанная когда-то в их присутствии "жидом" Мошко: у Бога есть два ангела, один души забирает, другой - приносит, значит, деток приносит добрый ангел. А женщина перед прилетом ангелов делается больной, если она достойна, то ей дадут ребенка и снимут болезнь, а если нет, то она умрет, а ребенок останется, как это было с их тетей Катей, которая умерла, когда появилась двоюродная сестра Шурочка. А иногда, если Бог обиделся очень и приказ им такой дал, ангелы могут душу забрать и у матери и у ребеночка.

Эту версию соглашаются принять и сестра Маша с той самой Шурочкой, которым тоже не спится, они прорвались мимо дремлющей няньки в комнату к братьям. Но тут дети слышат, что кто-то приехал, потом слышна какая-то возня и беготня и, наконец, резкий детский плач. Принесли таки ангелы.

Любопытство толкает детей в залу, где они обнаруживают дядю Мишу - доктора, дядю Генриха - отца Шурочки, и собственного отца. Снова повисает тот же вопрос - откуда дети берутся, взрослые снова начинают врать, дядя Миша порывается рассказать правду, но тут Марк оглашает версию Мошко и взрослые благополучно переводят дух - какие умные дети, ничего им объяснять не надо, они сами всё понимают.

И все же, все же... взрослые своим смущением и хитрыми взглядами заронили у детей сомнение, что всё далеко не так просто, что и вариант Мешко, скорее всего, неправильный - что-то тут другое. А когда кучер Хведька, к которому за подтверждением обратились дети, выдал неожиданную для них концепцию:

Оно... того... так надо сказать, что детей приносят бабы... таки не кто другой... А душу ангелы приносят. Вот уж это так ваша правда. Вот что, хлопчики: душу... Ну, а мне, хлопчики мои, надо сундук нести, вот что. А то я бы тут вам все это отлично рассказал..

тут догадливые детки понимают, что жизнь прекрасна и удивительна и полна великих тайн, которые им еще предстоит постичь в будущем.

А закончить хочу, как и начал, снова Чеховым. У мальчишек из очерка есть прозвища: Марк - Мордик за то, что смотрел часто исподлобья, а Вася - Голован, потому что голова крупная. Так вот Головань - в таганрогском детстве такая кличка была у Тоши Чехова, и тоже за крупноголовость. Очерк написан в 1888 году, писатели познакомились тоже где-то в это время: что перед нами - совпадение или Чехов успел поделиться с новым товарищем детскими воспоминаниями?

Когда я была совсем маленькой, наверное, в возрасте до лет пяти, моё чтение ограничивалось всякими славными детскими историями, в которых всё тепло, хорошо и уютно, а если зло и скалит зубы некоторое время, то в конце произведения обязательно убегает в кусты, поджав наказанный хвост. А где-то как раз в пять лет меня настигла эта повесть Короленко, которая не только обогатила мой словарный запас неожиданными диалектными словечками, но и спустила с литературных небес на землю, нещадно швырнув в суровый отечественный нуар, от которого потом по ночам мне снились картины, достойные Кафки. Конец небольшой повести вбил предпоследний гвоздь в крышку гроба моих детских мыслей о том, что литература — это солнышко, принцессы и вечно улыбающиеся задорные пупсы (последним гвоздем стало детское переложение "Гавроша" и "Козетты", которое навсегда заставило меня уважать вещи мрачные и реалистичные).

Наверное, эту повесть читал каждый, когда учился в школе (ну, или почти каждый, мне не довелось, потому что она попала под сокращение программы). Перечитав её сейчас, я была удивлена тем, насколько она "непроста" для детей и по подбору слов и по особенностям текста, хотя раньше это не замечалось совсем. Ещё больше меня запутала Википедия, которая утверждает, что повесть "Дети подземелья" — это адаптированный и сокращенный рассказ для взрослых "В дурном обществе". Как же надо сокращать рассказ, чтобы получилась повесть? Всё-таки, "В дурном обществе" — тоже повесть, пусть и небольшая. Я просмотрела её по диагонали для сравнения с "Детьми подземелья", в общем-то, сократили совсем немного, только некоторые описательные моменты и отвлечённые размышления автора, а ещё почему-то убрали все моменты упоминания евреев. И всё равно повесть получилась совсем недетская. Было очень интересно разглядеть удивительные моменты, которые в детстве в принципе неинтересны и не видны — это не вечный вопрос "где хорошо, а где плохо", не противостояние богатых и бедных, а рассказ об отце главного героя, которого Короленко описывает с такой болью, что совершенно ясно — это момент глубоко автобиографический. Ну а так... Очень полезная повесть для того, чтобы разбавить категоричное детское деление на чёрное и белое. Детей учат точно: "Говорить правду — хорошо", "Воровать — плохо". Но жизнь не терпит одного только и чёрного и белого, поэтому плодит многочисленные "если..." и "когда..." Есть моменты, когда эти, казалось бы, прозрачные категории хорошего и плохого приходится пересматривать.

И всё-таки, что-то готичное есть в этой повести. Кладбища, полуразрушенная крепость, церковь, серый камень, который пьёт жизнь из хрупкой девочки, а сама девочка похожа на неуклюжий и слабый цветок, выросший в неволе без солнца... Если ребёнку "Дети подземелья" понравятся, то, думаю, на его подростковый период стоит закупиться стиральным порошком для чёрной одежды и подходящими мрачноватыми авторами для домашней библиотеки.

Я так и не разобрался: что же передо мной рассказ или повесть? Чтобы обрести хоть какую-то уверенность, решил справиться у Википедии. Она тоже в неведении: в одном месте написано - рассказ, в другом - повесть., и всё это в одной и той же статье. Поэтому буду определять жанровую принадлежность произведения как подсказывает интуиция, а она мне подсказывает - всё-таки повесть.

Эту книгу все мы знаем с детства, потому что она проходится в школьной программе, где-то в районе 5-6 классов в куцом укороченном варианте под названием "Дети подземелья". Известно, что сам Короленко относился в мини-варианту своей повести довольно отрицательно, вот что писал он Елпатьевскому в 1916 году:

Есть у меня некоторое предубеждение против специальных изданий для юношества: ведь это нужно заручаться специальными одобрениями «для школьных библиотек». «В дурном обществе», например, так и идет в десятках тысяч экземпляров дешевых изданий в сокращенном и обкромсанном виде. А я совершенно не понимаю, почему юношество должно сначала знакомиться с писателем в этом обкромсанном виде...

И все же издатели и методисты не услышали писателя и повесть до сих пор живет двойной жизнью: в полном варианте и в обкромсаном, как писал Короленко. А поскольку с книгой, как я уже сказал, мы знакомы с детства, то я не буду подробно разбирать главные темы, поднятые автором: социальное неравенство, принятие утраты, человеческое равнодушие и предрассудки, несчастное и обездоленное детство, дружба и сострадание. Всё это Короленко показывает очень ярко, а особого эффекта добивается тем, что видим это мы детскими глазами, пропускаем через детскую психику, и оттого описываемые "язвы общества" воспринимаются еще чувствительнее и острее. Да вы всё это знаете и без меня, поэтому я хотел бы поговорить о кое-чем ином.

Так, мне показалось, что в повести Короленко отчетливо чувствуется, попахивающее могильным смрадом и вековой пылью, дыхание готики, а где готика, там и хоррор. Страницы описания живописного западноукраинского города и старинного графского замка, возможно, самые лучшие в книге. И эти пруды со спокойной водой, которыми окружен город, и остров в одном из прудов, насыпанный еще пленными турками, и замок на этом острове, стоящий "на костях человеческих". Всё это необыкновенно вкусно и завораживающе, Короленко подготовил великолепную атмосферу для развития увлекательного приключения.

И пусть само приключение не состоялось и рассыпалось, превратившись больше в нравоучительную драму, и Вася предстал перед читателями не в образе победителя Дракулы, а, скорее, юной вариации войничского Овода, все же посеянный автором аромат так и не развеялся до самых последних страниц книги, ожидание чего-то необычного долго не хотело умирать, пережив несчастную Марусю.

Такая готическая задушевность объясняется, наверное, тем, что всё описанные городские виды и сам замок не были выдуманы Короленко, а взяты из его детства. Вымышленный городок Княжье-Вено до боли напоминает Ровно, в котором провел детство будущий писатель. И замок, похожий на представленный в повести, в Ровно тоже был - замок князей Любомирских, который в годы детства Короленко был давно заброшен и стал прибежищем для бродяг и бездомных, таких, как представленное в повести семейство Тыбурция.

К сожалению, до наших дней старинный замок, увековеченный в повести, не дожил, в начале прошлого века он был разрушен, и сегодня на его месте располагаются городские гидропарк и стадион. Жаль, конечно, а когда-то он выглядел вот так:

Я так и не разобрался: что же передо мной рассказ или повесть? Чтобы обрести хоть какую-то уверенность, решил справиться у Википедии. Она тоже в неведении: в одном месте написано - рассказ, в другом - повесть., и всё это в одной и той же статье. Поэтому буду определять жанровую принадлежность произведения как подсказывает интуиция, а она мне подсказывает - всё-таки повесть.

Эту книгу все мы знаем с детства, потому что она проходится в школьной программе, где-то в районе 5-6 классов в куцом укороченном варианте под названием "Дети подземелья". Известно, что сам Короленко относился в мини-варианту своей повести довольно отрицательно, вот что писал он Елпатьевскому в 1916 году:

Есть у меня некоторое предубеждение против специальных изданий для юношества: ведь это нужно заручаться специальными одобрениями «для школьных библиотек». «В дурном обществе», например, так и идет в десятках тысяч экземпляров дешевых изданий в сокращенном и обкромсанном виде. А я совершенно не понимаю, почему юношество должно сначала знакомиться с писателем в этом обкромсанном виде...

И все же издатели и методисты не услышали писателя и повесть до сих пор живет двойной жизнью: в полном варианте и в обкромсаном, как писал Короленко. А поскольку с книгой, как я уже сказал, мы знакомы с детства, то я не буду подробно разбирать главные темы, поднятые автором: социальное неравенство, принятие утраты, человеческое равнодушие и предрассудки, несчастное и обездоленное детство, дружба и сострадание. Всё это Короленко показывает очень ярко, а особого эффекта добивается тем, что видим это мы детскими глазами, пропускаем через детскую психику, и оттого описываемые "язвы общества" воспринимаются еще чувствительнее и острее. Да вы всё это знаете и без меня, поэтому я хотел бы поговорить о кое-чем ином.

Так, мне показалось, что в повести Короленко отчетливо чувствуется, попахивающее могильным смрадом и вековой пылью, дыхание готики, а где готика, там и хоррор. Страницы описания живописного западноукраинского города и старинного графского замка, возможно, самые лучшие в книге. И эти пруды со спокойной водой, которыми окружен город, и остров в одном из прудов, насыпанный еще пленными турками, и замок на этом острове, стоящий "на костях человеческих". Всё это необыкновенно вкусно и завораживающе, Короленко подготовил великолепную атмосферу для развития увлекательного приключения.

И пусть само приключение не состоялось и рассыпалось, превратившись больше в нравоучительную драму, и Вася предстал перед читателями не в образе победителя Дракулы, а, скорее, юной вариации войничского Овода, все же посеянный автором аромат так и не развеялся до самых последних страниц книги, ожидание чего-то необычного долго не хотело умирать, пережив несчастную Марусю.

Такая готическая задушевность объясняется, наверное, тем, что всё описанные городские виды и сам замок не были выдуманы Короленко, а взяты из его детства. Вымышленный городок Княжье-Вено до боли напоминает Ровно, в котором провел детство будущий писатель. И замок, похожий на представленный в повести, в Ровно тоже был - замок князей Любомирских, который в годы детства Короленко был давно заброшен и стал прибежищем для бродяг и бездомных, таких, как представленное в повести семейство Тыбурция.

К сожалению, до наших дней старинный замок, увековеченный в повести, не дожил, в начале прошлого века он был разрушен, и сегодня на его месте располагаются городские гидропарк и стадион. Жаль, конечно, а когда-то он выглядел вот так:

Я так и не разобрался: что же передо мной рассказ или повесть? Чтобы обрести хоть какую-то уверенность, решил справиться у Википедии. Она тоже в неведении: в одном месте написано - рассказ, в другом - повесть., и всё это в одной и той же статье. Поэтому буду определять жанровую принадлежность произведения как подсказывает интуиция, а она мне подсказывает - всё-таки повесть.

Эту книгу все мы знаем с детства, потому что она проходится в школьной программе, где-то в районе 5-6 классов в куцом укороченном варианте под названием "Дети подземелья". Известно, что сам Короленко относился в мини-варианту своей повести довольно отрицательно, вот что писал он Елпатьевскому в 1916 году:

Есть у меня некоторое предубеждение против специальных изданий для юношества: ведь это нужно заручаться специальными одобрениями «для школьных библиотек». «В дурном обществе», например, так и идет в десятках тысяч экземпляров дешевых изданий в сокращенном и обкромсанном виде. А я совершенно не понимаю, почему юношество должно сначала знакомиться с писателем в этом обкромсанном виде...

И все же издатели и методисты не услышали писателя и повесть до сих пор живет двойной жизнью: в полном варианте и в обкромсаном, как писал Короленко. А поскольку с книгой, как я уже сказал, мы знакомы с детства, то я не буду подробно разбирать главные темы, поднятые автором: социальное неравенство, принятие утраты, человеческое равнодушие и предрассудки, несчастное и обездоленное детство, дружба и сострадание. Всё это Короленко показывает очень ярко, а особого эффекта добивается тем, что видим это мы детскими глазами, пропускаем через детскую психику, и оттого описываемые "язвы общества" воспринимаются еще чувствительнее и острее. Да вы всё это знаете и без меня, поэтому я хотел бы поговорить о кое-чем ином.

Так, мне показалось, что в повести Короленко отчетливо чувствуется, попахивающее могильным смрадом и вековой пылью, дыхание готики, а где готика, там и хоррор. Страницы описания живописного западноукраинского города и старинного графского замка, возможно, самые лучшие в книге. И эти пруды со спокойной водой, которыми окружен город, и остров в одном из прудов, насыпанный еще пленными турками, и замок на этом острове, стоящий "на костях человеческих". Всё это необыкновенно вкусно и завораживающе, Короленко подготовил великолепную атмосферу для развития увлекательного приключения.

И пусть само приключение не состоялось и рассыпалось, превратившись больше в нравоучительную драму, и Вася предстал перед читателями не в образе победителя Дракулы, а, скорее, юной вариации войничского Овода, все же посеянный автором аромат так и не развеялся до самых последних страниц книги, ожидание чего-то необычного долго не хотело умирать, пережив несчастную Марусю.

Такая готическая задушевность объясняется, наверное, тем, что всё описанные городские виды и сам замок не были выдуманы Короленко, а взяты из его детства. Вымышленный городок Княжье-Вено до боли напоминает Ровно, в котором провел детство будущий писатель. И замок, похожий на представленный в повести, в Ровно тоже был - замок князей Любомирских, который в годы детства Короленко был давно заброшен и стал прибежищем для бродяг и бездомных, таких, как представленное в повести семейство Тыбурция.

К сожалению, до наших дней старинный замок, увековеченный в повести, не дожил, в начале прошлого века он был разрушен, и сегодня на его месте располагаются городские гидропарк и стадион. Жаль, конечно, а когда-то он выглядел вот так:

Я так и не разобрался: что же передо мной рассказ или повесть? Чтобы обрести хоть какую-то уверенность, решил справиться у Википедии. Она тоже в неведении: в одном месте написано - рассказ, в другом - повесть., и всё это в одной и той же статье. Поэтому буду определять жанровую принадлежность произведения как подсказывает интуиция, а она мне подсказывает - всё-таки повесть.

Эту книгу все мы знаем с детства, потому что она проходится в школьной программе, где-то в районе 5-6 классов в куцом укороченном варианте под названием "Дети подземелья". Известно, что сам Короленко относился в мини-варианту своей повести довольно отрицательно, вот что писал он Елпатьевскому в 1916 году:

Есть у меня некоторое предубеждение против специальных изданий для юношества: ведь это нужно заручаться специальными одобрениями «для школьных библиотек». «В дурном обществе», например, так и идет в десятках тысяч экземпляров дешевых изданий в сокращенном и обкромсанном виде. А я совершенно не понимаю, почему юношество должно сначала знакомиться с писателем в этом обкромсанном виде...

И все же издатели и методисты не услышали писателя и повесть до сих пор живет двойной жизнью: в полном варианте и в обкромсаном, как писал Короленко. А поскольку с книгой, как я уже сказал, мы знакомы с детства, то я не буду подробно разбирать главные темы, поднятые автором: социальное неравенство, принятие утраты, человеческое равнодушие и предрассудки, несчастное и обездоленное детство, дружба и сострадание. Всё это Короленко показывает очень ярко, а особого эффекта добивается тем, что видим это мы детскими глазами, пропускаем через детскую психику, и оттого описываемые "язвы общества" воспринимаются еще чувствительнее и острее. Да вы всё это знаете и без меня, поэтому я хотел бы поговорить о кое-чем ином.

Так, мне показалось, что в повести Короленко отчетливо чувствуется, попахивающее могильным смрадом и вековой пылью, дыхание готики, а где готика, там и хоррор. Страницы описания живописного западноукраинского города и старинного графского замка, возможно, самые лучшие в книге. И эти пруды со спокойной водой, которыми окружен город, и остров в одном из прудов, насыпанный еще пленными турками, и замок на этом острове, стоящий "на костях человеческих". Всё это необыкновенно вкусно и завораживающе, Короленко подготовил великолепную атмосферу для развития увлекательного приключения.

И пусть само приключение не состоялось и рассыпалось, превратившись больше в нравоучительную драму, и Вася предстал перед читателями не в образе победителя Дракулы, а, скорее, юной вариации войничского Овода, все же посеянный автором аромат так и не развеялся до самых последних страниц книги, ожидание чего-то необычного долго не хотело умирать, пережив несчастную Марусю.

Такая готическая задушевность объясняется, наверное, тем, что всё описанные городские виды и сам замок не были выдуманы Короленко, а взяты из его детства. Вымышленный городок Княжье-Вено до боли напоминает Ровно, в котором провел детство будущий писатель. И замок, похожий на представленный в повести, в Ровно тоже был - замок князей Любомирских, который в годы детства Короленко был давно заброшен и стал прибежищем для бродяг и бездомных, таких, как представленное в повести семейство Тыбурция.

К сожалению, до наших дней старинный замок, увековеченный в повести, не дожил, в начале прошлого века он был разрушен, и сегодня на его месте располагаются городские гидропарк и стадион. Жаль, конечно, а когда-то он выглядел вот так:

Короленко был направлен корреспондентом в Америку на выставку в Чикаго, и ему сразу же захотелось написать повесть о новой жизни русских эмигрантов. Возможно через текст он хотелось понять их мечты, надежды, побуждения бежать из родины в неизвестность, и рассказать, что от этой неизвестности можно ждать. Мир Америки в книге выглядит фантастично, даже больше ста лет спустя, поезда летающие по воздуху описаны впечатляюще, как и бесконечный город, населенный необъятным количеством людей. Условия в Америке из-за смешения национальностей и культур становятся катализатором этих самых культурных изменений, еврейки выходя замуж за христиан, и у старшего поколения волосы на голове дыбом, а новое поколение не видит проблем. Основной темой звучит все же свобода, собственничество и равенство не зависимо от происхождения. Мне показалось, что Короленко очень осторожен - он не выносит оценочных суждений, и почти поровну показывает мнение и старого света и нового. У нас есть и типичная русская барыня, которая и в 1893 относится к простой бедной девушке, как к своей собственности, которая не имеет права на выходные и свою жизнь, и в противовес мы имеем детей еврея Борка, которые свою жизнь и новые ценности ставят выше религии и мнений нанимателей/родителей. В сюжет об эмиграции четырех русских вплетаются исторические явления, такие как скупка голосов на выборах и митинги безработных. Повесть короткая, но всеобъемлющая, вмещающая в себя историю, культурные тонкости и новые смыслы.
Каждый персонаж изображает свое отношение и способ выживания. Кто-то смешивается с толпой и готов на все, ради легкой наживы и простой жизни. Кто-то ищет родной дом на чужой стороне и по сути уезжает только ради смены декораций, осознавая бессмысленность переезда. Кто-то встречает добрых людей, и начинает строить свою большую счастливую свободную жизнь на новых землях. Не понятно что произошло с сестрой героев, которая уплыла первая, попала ли она в Миннесоту? И интересно, почему Короленко не ввел еще одного персонажа, которая Америка поглотила бы и съела, полностью уничтожив, не хотел придавать негатив свободному миру? На мой взгляд это упущение или приукрашивание, но не мне решать.

Когда я была совсем маленькой, наверное, в возрасте до лет пяти, моё чтение ограничивалось всякими славными детскими историями, в которых всё тепло, хорошо и уютно, а если зло и скалит зубы некоторое время, то в конце произведения обязательно убегает в кусты, поджав наказанный хвост. А где-то как раз в пять лет меня настигла эта повесть Короленко, которая не только обогатила мой словарный запас неожиданными диалектными словечками, но и спустила с литературных небес на землю, нещадно швырнув в суровый отечественный нуар, от которого потом по ночам мне снились картины, достойные Кафки. Конец небольшой повести вбил предпоследний гвоздь в крышку гроба моих детских мыслей о том, что литература — это солнышко, принцессы и вечно улыбающиеся задорные пупсы (последним гвоздем стало детское переложение "Гавроша" и "Козетты", которое навсегда заставило меня уважать вещи мрачные и реалистичные).

Наверное, эту повесть читал каждый, когда учился в школе (ну, или почти каждый, мне не довелось, потому что она попала под сокращение программы). Перечитав её сейчас, я была удивлена тем, насколько она "непроста" для детей и по подбору слов и по особенностям текста, хотя раньше это не замечалось совсем. Ещё больше меня запутала Википедия, которая утверждает, что повесть "Дети подземелья" — это адаптированный и сокращенный рассказ для взрослых "В дурном обществе". Как же надо сокращать рассказ, чтобы получилась повесть? Всё-таки, "В дурном обществе" — тоже повесть, пусть и небольшая. Я просмотрела её по диагонали для сравнения с "Детьми подземелья", в общем-то, сократили совсем немного, только некоторые описательные моменты и отвлечённые размышления автора, а ещё почему-то убрали все моменты упоминания евреев. И всё равно повесть получилась совсем недетская. Было очень интересно разглядеть удивительные моменты, которые в детстве в принципе неинтересны и не видны — это не вечный вопрос "где хорошо, а где плохо", не противостояние богатых и бедных, а рассказ об отце главного героя, которого Короленко описывает с такой болью, что совершенно ясно — это момент глубоко автобиографический. Ну а так... Очень полезная повесть для того, чтобы разбавить категоричное детское деление на чёрное и белое. Детей учат точно: "Говорить правду — хорошо", "Воровать — плохо". Но жизнь не терпит одного только и чёрного и белого, поэтому плодит многочисленные "если..." и "когда..." Есть моменты, когда эти, казалось бы, прозрачные категории хорошего и плохого приходится пересматривать.

И всё-таки, что-то готичное есть в этой повести. Кладбища, полуразрушенная крепость, церковь, серый камень, который пьёт жизнь из хрупкой девочки, а сама девочка похожа на неуклюжий и слабый цветок, выросший в неволе без солнца... Если ребёнку "Дети подземелья" понравятся, то, думаю, на его подростковый период стоит закупиться стиральным порошком для чёрной одежды и подходящими мрачноватыми авторами для домашней библиотеки.

Когда я была совсем маленькой, наверное, в возрасте до лет пяти, моё чтение ограничивалось всякими славными детскими историями, в которых всё тепло, хорошо и уютно, а если зло и скалит зубы некоторое время, то в конце произведения обязательно убегает в кусты, поджав наказанный хвост. А где-то как раз в пять лет меня настигла эта повесть Короленко, которая не только обогатила мой словарный запас неожиданными диалектными словечками, но и спустила с литературных небес на землю, нещадно швырнув в суровый отечественный нуар, от которого потом по ночам мне снились картины, достойные Кафки. Конец небольшой повести вбил предпоследний гвоздь в крышку гроба моих детских мыслей о том, что литература — это солнышко, принцессы и вечно улыбающиеся задорные пупсы (последним гвоздем стало детское переложение "Гавроша" и "Козетты", которое навсегда заставило меня уважать вещи мрачные и реалистичные).

Наверное, эту повесть читал каждый, когда учился в школе (ну, или почти каждый, мне не довелось, потому что она попала под сокращение программы). Перечитав её сейчас, я была удивлена тем, насколько она "непроста" для детей и по подбору слов и по особенностям текста, хотя раньше это не замечалось совсем. Ещё больше меня запутала Википедия, которая утверждает, что повесть "Дети подземелья" — это адаптированный и сокращенный рассказ для взрослых "В дурном обществе". Как же надо сокращать рассказ, чтобы получилась повесть? Всё-таки, "В дурном обществе" — тоже повесть, пусть и небольшая. Я просмотрела её по диагонали для сравнения с "Детьми подземелья", в общем-то, сократили совсем немного, только некоторые описательные моменты и отвлечённые размышления автора, а ещё почему-то убрали все моменты упоминания евреев. И всё равно повесть получилась совсем недетская. Было очень интересно разглядеть удивительные моменты, которые в детстве в принципе неинтересны и не видны — это не вечный вопрос "где хорошо, а где плохо", не противостояние богатых и бедных, а рассказ об отце главного героя, которого Короленко описывает с такой болью, что совершенно ясно — это момент глубоко автобиографический. Ну а так... Очень полезная повесть для того, чтобы разбавить категоричное детское деление на чёрное и белое. Детей учат точно: "Говорить правду — хорошо", "Воровать — плохо". Но жизнь не терпит одного только и чёрного и белого, поэтому плодит многочисленные "если..." и "когда..." Есть моменты, когда эти, казалось бы, прозрачные категории хорошего и плохого приходится пересматривать.

И всё-таки, что-то готичное есть в этой повести. Кладбища, полуразрушенная крепость, церковь, серый камень, который пьёт жизнь из хрупкой девочки, а сама девочка похожа на неуклюжий и слабый цветок, выросший в неволе без солнца... Если ребёнку "Дети подземелья" понравятся, то, думаю, на его подростковый период стоит закупиться стиральным порошком для чёрной одежды и подходящими мрачноватыми авторами для домашней библиотеки.

Когда я была совсем маленькой, наверное, в возрасте до лет пяти, моё чтение ограничивалось всякими славными детскими историями, в которых всё тепло, хорошо и уютно, а если зло и скалит зубы некоторое время, то в конце произведения обязательно убегает в кусты, поджав наказанный хвост. А где-то как раз в пять лет меня настигла эта повесть Короленко, которая не только обогатила мой словарный запас неожиданными диалектными словечками, но и спустила с литературных небес на землю, нещадно швырнув в суровый отечественный нуар, от которого потом по ночам мне снились картины, достойные Кафки. Конец небольшой повести вбил предпоследний гвоздь в крышку гроба моих детских мыслей о том, что литература — это солнышко, принцессы и вечно улыбающиеся задорные пупсы (последним гвоздем стало детское переложение "Гавроша" и "Козетты", которое навсегда заставило меня уважать вещи мрачные и реалистичные).

Наверное, эту повесть читал каждый, когда учился в школе (ну, или почти каждый, мне не довелось, потому что она попала под сокращение программы). Перечитав её сейчас, я была удивлена тем, насколько она "непроста" для детей и по подбору слов и по особенностям текста, хотя раньше это не замечалось совсем. Ещё больше меня запутала Википедия, которая утверждает, что повесть "Дети подземелья" — это адаптированный и сокращенный рассказ для взрослых "В дурном обществе". Как же надо сокращать рассказ, чтобы получилась повесть? Всё-таки, "В дурном обществе" — тоже повесть, пусть и небольшая. Я просмотрела её по диагонали для сравнения с "Детьми подземелья", в общем-то, сократили совсем немного, только некоторые описательные моменты и отвлечённые размышления автора, а ещё почему-то убрали все моменты упоминания евреев. И всё равно повесть получилась совсем недетская. Было очень интересно разглядеть удивительные моменты, которые в детстве в принципе неинтересны и не видны — это не вечный вопрос "где хорошо, а где плохо", не противостояние богатых и бедных, а рассказ об отце главного героя, которого Короленко описывает с такой болью, что совершенно ясно — это момент глубоко автобиографический. Ну а так... Очень полезная повесть для того, чтобы разбавить категоричное детское деление на чёрное и белое. Детей учат точно: "Говорить правду — хорошо", "Воровать — плохо". Но жизнь не терпит одного только и чёрного и белого, поэтому плодит многочисленные "если..." и "когда..." Есть моменты, когда эти, казалось бы, прозрачные категории хорошего и плохого приходится пересматривать.

И всё-таки, что-то готичное есть в этой повести. Кладбища, полуразрушенная крепость, церковь, серый камень, который пьёт жизнь из хрупкой девочки, а сама девочка похожа на неуклюжий и слабый цветок, выросший в неволе без солнца... Если ребёнку "Дети подземелья" понравятся, то, думаю, на его подростковый период стоит закупиться стиральным порошком для чёрной одежды и подходящими мрачноватыми авторами для домашней библиотеки.