Новая книга Валерия Замулина, главного отечественного исследователя Курской битвы, вышла как нельзя кстати под занавес моего полугодового погружения в литературу по этому главному событию 1943-го года. Основной темой ее стало рассказ о планировании военно-политическим руководством Германии наступательной операции в районе Курской дуги, получившей кодовое наименование "Цитадель". Итог шестилетнего труда автора, написанный на основе как неизвестного или малоизвестных трофейного материала, так и перекликающийся со свежими работами других западных историков, прежде всего исследованием Романа Топпеля, вышедшего год назад. Книга по многим показателям уникальная для отечественной военно-исторической литературы, но отлично сочетающаяся с другими работами Валерия по теме Курской битвы. Справедливости ради можно отметить, что подобную книгу по подготовке сторон попытался в начале десятилетия написать Петр Букейханов, но у него получилась просто плохо читаемая и скучная компиляция из уже открытых источников, и рядом не стоящая с рассматриваемой работой.
Первая часть книги об историографии Курской битвы по первым страницам можем ввести в удивление читателя, который уже знаком с ней по сборникам автора 70 лет мифов и легенд или Мифы и легенды Огненной Дуги. Все так, в тех сборниках была сильно, или даже нещадно, в 2,5 раза сокращенная статья историографического обзора, который тут дан в полном авторском объеме. Это по сути книга в книге, показывающая на примере изучения битвы всю историю исследований Великой Отечественной в нашей стране. От первых обобщений военного опыта в позднесталинское время, естественно засекреченных или для служебного пользования, через всплеск мемуарной и исследовательской литературы в 60-е - начало 70-х годов и до скованной идеологической среды брежневско-епишевского застоя. Причем Курск-43, как одна из крупнейших битв войны и точка взлета карьеры многих военачальников, по сравнению с многими другими событиями, еще скорее выгодно выделялся на общем фоне, по нему были и фундаментальные исследования вроде Курской битвы Соловьева и Колтунова, были многочисленные мемуары, написанные как с целью что-то вспомнить, так и просто восславить себя. Даже пропущенные через цензорскую гребенку (не исключая маршальские), они позволяли исследователям выудить крупицы новой информации и усомниться в официальной истории. Но параллельно к этому периоду развились и забронзовели мифы о битве, появившиеся еще по горячим следам из фронтовых реляций. И к эпохе застоя изучение битвы надежно было заковано в идеологические рамки с практически непогрешимыми действиями командующих во время обороны, естественно с Прохоровкой как апофеозом сражения. К 80-м тематика изучения и Курской битвы и всей ВОВ было надежно выхолощено, оно не пользовалась успехом у студентов, мы по сути потеряли целое позднесоветское поколение историков, которые еще могли застать живыми уходивших в небесный полк ветеранов. Стоит ли удивляться, что на этом фоне расцвел резунизм, легко дававший людям ложные ответы на их запросы об родной истории, когда произошла смена эпох. В общем, в 90-х все пришлось начинать практически заново, благо стали доступны отечественные военные архивы и появились связи с западными историками и источниками документов с "той стороны холма". Кстати, для меня лично глава по историографии показывает, что на самом деле не так много стоящих исследований на русском языке вышло с еще послевоенного времени, большинство их уже есть в моей библиотеке и расширять полку литературы по теме нужно уже с англоязычными исследованиями, хотя бы с англоязычного издания того же Топпеля. Из этой же главы по историографии (да и просто по книгам на полке) виден крен в события на южном фасе, оформившийся еще в советское время и неизжитый до сегодняшнего дня, когда какого-то доступного фундаментального труда по обороне северного фаса нет до сих пор. Точно также нет детальных исследований наступательных действий Красной Армии в орловском выступе и под Белгородом и Харьковом. Естественно, не было трудов рассматривающих подготовку сторон к сражению, только отдельными главами, служившими преамбулами к собственно описанию военных действий, впрочем такие книги и нехарактерны для отечественных историков, которых больше интересовали непосредственно бои, а не подготовка к ним. Отсюда от рассмотрения историографии сражения автор переходит непосредственно к главной теме исследования
Главной особенностью Битвы «титанов» стало то, что в этой книге по военной истории собственно нет сражений. Нет, естественно на огромной дуге в центре фронта стороны не заключили пакт о ненападении, продолжались вылазки разведгрупп и целые локальные разведки боем, заканчивающиеся гибелью сотен людей, нервирующие командующих по обе стороны фронта и влияющие на военные планы. Но привычных мест о N-ной дивизии нанесшей удар в направлении тут не найти, это прежде всего описание состояния, в котором оказалась Германия к весне 1943-го года и попытки военно-политической элиты Рейха осмыслить события на Восточном фронте в надежде найти и воплотить спасительное решение по отсрочке от показавшегося на горизонте краха. После Сталинграда Вермахт потерпел катастрофу в Тунисе, демографические резервы начали показывать дно, союзники начали подумывать как бы спрыгнуть по-безопаснее с поезда, стратегические бомбардировки союзников ровняли западную часть страны с землей и все это вместе ложилось тяжелым грузом раздумий и деморализации на войска у линии фронта. Успешная операция Манштейна под Харьковом показалась искрой надежды, застряв в уплотнившейся обороне и ранней весны, но тем не менее послужила для военачальников Вермахта поводом для военных планов на лето.
Неожиданным открытием стал отрывок об авторстве идеи "Цитадели". Общепризнанным местом и в российской и и в западной историографии стало признание Манштейна автором предложения срезать встречными ударами курский выступ, но фельдмаршал не выходил за рамки планирования для своей группы армий "Юг", в предлагаемых вариантах был как и удар на север к Курску, так и варианты действий в Донбассе по срезу изюмского выступа. Предлагался и стратегический отход с эвакуацией таманской групировки и созданию новой линии фронта по Березине, среднему течению Днепра примерно до Днепропетровска и затем обороне до Азовского моря, но на требуемую сдачу донецкого угля и никопольского марганца не пошли по экономическим соображениям. Параллельно немцы искали возможности остановить и без того застрявшее советское наступление на стыке 2-й и 2-й танковой армий к югу от Орла, и под влиянием успеха Манштейна по Харьковом, обозначившим глубокий выпад в линии фронта в районе Курска, генерал-полковник Рудольф Шмидт, командующий 2-й танковой армией Вермахта в телефонном разговоре с Гюнтером фон Клюге (командующий группы армий "Центр") в 10 марта 1943 г. предложил нанести встречный удар с севера на Курск и встретил понимание. Спустя три дня ему предоставилась возможность лично донести до фюрера эту идею, и тот ухватился за нее, как за долгожданный вариант действий для перехвата инициативы. Сам Шмидт в исполнении своей идеи на поле боя не участвовал, в апреле был арестован его брат Ганс-Тило, еще с довоенных времен продававший французской разведке данные по шифрованию "Энигмы" и, видимо, были найдены письма Рудольфа брату, в которых тот предавался невосторженному образу мышления и ругал фюрера. Шмидта отозвали в Германию, но он легко отделался, оказавшись в итоге просто в отставке. Полагаю, что останься он на своем посту, то рано или поздно примкнул бы к заговорщикам из группы армий "Центр" и погиб бы после провала июльского заговора 1944 года. Причудливы судьбы людей и их идей...
Подготовка воплощения...
После того, как этом вариант победил другие, началось его воплощение в жизнь, которое освещает основная часть второй главы. Тут кстати, книга отчасти исправляет многолетний дисбаланс между описаниями событий на северном и южном фасах в пользу последнего и описывает прежде всего труды Моделя по подготовке удара 9-й армии. Если кратко, то про разработку на южном фасе написано более чем сжато по сравнению с севером, первоначальный апрельский вариант предполагал удар на Обоянь и далее к Курску, но Герман Гот, командующий 4-й ТА не оценил идею прорыва через болотистую пойму Псела, завернув удар в танкодоступное дефиле между Пселом и Северским Донцом, заодно предположив, что именно там будет место предполагаемой встречи с советскими резервами после прорыва линии фронта, уничтожение которых и станет главной целью наступления. А там дальше, посмотрим. В общем-то уже на этапе планирования "на местах" главная идея встречи под Курском оказалась задвинутой непосредственными исполнителями. Кроме того, в книге не указано прямо, но я предполагаю, что давний талант Манштейна выбивать силы и средства из вышестоящего командования сказался и перед Курском, и без того куда более сильный южный кулак продолжали накачивать обделяя северный, к примеру те самые 200 "Пантер", которые так неудачно использовали на южном фасе, были первоначально обещаны северной группировке. А вот не увядшая идея похода на Иран до сих пор владела фюрером, поэтому так нужные Манштейну пехотные дивизии не эвакуировали с Тамани. В лично переписке с автором я указал на это, на что Валерий ответил, что новые документы по планированию на южном фас были найдены уже после сдачи книги в печать, в последующих изданиях тему группировки Манштейна можно будет расширить.
Злоключения северной группировки и лично Моделя описаны куда более детально. В подготовке удара 9-й армии сплелись все мыслимые и немыслимые факторы: географические и природные условия, человеческие взаимоотношения, действия партизан и логистика. Первоначальный апрельский вариант наступления был совершенной авантюрой, в шести танковых дивизиях боеготовой техники было примерно на одну по штату, а самое главное - дотащить только что оставившую Ржевскую дугу 9-ю армию по весеннему бездорожью до Орла оказалось решительно невозможно. Как пример - 50 "тигров" из Орла до линии фронта не могли доставить с 10 апреля и по начало мая по дорожным условиям. Плюс на Моделе начали сказывать обострившиеся противоречия между ОКХ и ОКВ, ОКВ были против "Цитадели" вообще, потому что в таком случае свободные войска оказались бы под их командованием на Западе в ожидании вторжения союзников. В ОКХ Моделя считали слишком хорошо сделавшим карьеру выскочкой, как и не принадлежащим к прусской военной элите, так и чересчур влиятельного на фюрера и политически пристрастного к нацизму. В итоге северной группировке вставляли палки в колеса и в Берлине, и на уровне группы армий "Центр", и фон Клюге лично, который не только отчасти устранился от личного участия, но и не пожелал делиться драгоценными резервами группы армий. Причем, против самой идеи "Цитадели" внутри ОКХ прямых возражений не было, но скепсис убивал подготовку не хуже прямого несогласия. Модель скандалил с ОКХ и Клюге, жаловался фюреру, выцарапывал технику и людей, так и не смог выбить достаточно боеприпасов к началу операции, как и не смог удержать один из участвующих корпусов от антипартизанской операции на Орловщине, где с потерями в людях и технике он застрял до начала июня. Первоначальный апрельский вариант наступления с севера вдоль ж/д Орел-Курск, кстати, хорошо коррелировал с ожиданиями советской стороны, но позже ось наступления сместили к западу вдоль шоссе на Фатеж с достаточно замысловатым построением наступающих корпусов в три эшелона, но сил для третьего, развивающего успех первых 9-я армия так и не получила. Вообще, по чтению, Модель, являющийся в историографии человеком, всегда скептично настроенным по отношению к идее наступления в целом, предстает генералом, "которому больше всех надо" и чья бурная деятельность по подготовке привела к излишнему вниманию советской стороны к северному фасу в ущерб южному. Эта часть книги по сути раскрывает фактор влияния личных человеческих отношений в высшем руководстве Рейха и их влияние на последующие события. Возможно та самая бригада их двух сотен "пантер", которую на юге навесили на мд "Великую Германию" в придачу к уже существующей технике, и для которой у панцергренадеров не нашлось соответствующих саперных подразделений, чтобы вовремя перетащить их через встреченный болотистый ручей, в руках Моделя могло бы стать гораздо опасным тараном советской обороны. И эта грызня за ресурсы шла вниз по цепочке исполнителей, точно также как командующий спорил с ОКХ, на линии фронта командование дивизий торговалось с корпусами за приданные батальоны. Немцы словно попали в заколдованный круг, разведка выявляла новые советские части в выступе, становилось понятно, что своих сил не хватает, как не хватает боеприпасов, опять на перегонах где-то застряли танки и маршевое пополнение, и нужно опять переносить даты и требовать большего из центра.
Череда переносов сроков наступления вперед и вперед нервировала всех по обе стороны фронта. Только в середине 20-х чисел июня определилась окончательная дата, которую, конечно, никакая разведка выявить не сможет, чтобы не писалось в советских источниках. К этому времени оформились и ударные группировки, о которых автор опять же написал по-отдельности сравнив их между собой и дав небольшой анализ разных вариантов источников у разных авторов, изучавших этот вопрос. Танковый rush армии Гота навстречу пехотному прогрызанию армии Моделя описан в других книгах автора по южному фасу, а пока проглоченную буквально за пять дней 600-страничное исследование я могу решительно порекомендовать любому любителю военной истории, однозначно книга года из всех вышедших в 2018-м. Жду продолжения за советскую сторону.