Читать книгу «Тени утренней росы» онлайн полностью📖 — Татьяны Воронцовой — MyBook.
image
cover

Воронцова Татьяна
Тени утренней росы

Так же как актер всегда остается человеком, надевает ли он костюм своего персонажа или откладывает его в сторону, так и полностью познавший Нетленное всегда остается Нетленным и ничем более.

Шанкарашаръя. «Вивекашадамани»

1

Полдень. Вещи и люди почти не отбрасывают тени. И вновь, как вчера и позавчера, я удивляюсь, обнаружив себя здесь, на узкой извилистой дороге, ведущей к монастырю Превели, неподалеку от того места, где горная река Мегапотамус, вырвавшись из впечатляющего своей суровой первозданной красотой ущелья Курталиотико, впадает в Ливийское море.

Жизнь дала трещину, и это было вполне предсказуемо, если не сказать – закономерно. Беда в том, что я никогда всерьез не задумывалась о будущем. И не задумываюсь до сих пор.

Припарковавшись на плоской, как ладонь, площадке по соседству с экскурсионным автобусом, я вхожу в монастырский двор (привратник окидывает меня придирчивым взглядом, но я в джинсах и хлопчатобумажной блузке с коротким рукавом, что полностью соответствует требованиям этикета), привычно бреду вдоль стены, которую украшает мемориальная доска с текстом о подвигах солдат Британского Содружества в годы Второй мировой войны, приближаюсь к собору с двумя полукруглыми нефами и двумя алтарями, разобранному при турках и восстановленному при веротерпимых египтянах. Сворачиваю за угол и там, на каменных ступенях, ведущих к монашеским кельям, снова вижу этого парня с папкой на коленях и кусочком рисовального угля в руке.

Похоже, он приезжает сюда ежедневно. Как, впрочем, и я. Но если его еще можно понять (он здесь по делу, вдохновенно переводит бумагу, к тому же, по-видимому, не очень далеко живет), то меня… меня-то что гонит сюда за пятьдесят километров? Монастырский музей (иконы, священные сосуды, терновый венец, облачение и оружие иноков, участников освободительного движения) я уже осмотрела. На скамье перед Святыми вратами посидела. Полюбовалась превосходной панорамой южного побережья области Рефимно. Пора осваивать новые маршруты! Однако я снова здесь.

Черноволосый парень в застиранных джинсах и клетчатой рубашке навыпуск рисует левой рукой. Раньше я этого не замечала. Да я его и не разглядывала. Сидит на солнцепеке без головного убора…

Ну, хватит. Я рассердилась на себя. В конце концов, мне-то что за дело?

Он тоже увидел меня. Узнал, с мимолетной улыбкой кивнул. Черт, этого только не хватало! Я не собираюсь знакомиться с ним. Я не собираюсь знакомиться ни с кем. Мне спокойнее под моей шапкой-невидимкой.

Торопливо вступаю под своды собора, останавливаюсь у алтаря Благовещения Девы Марии.

Здесь полумрак и прохлада. Тихонько потрескивают свечи. Чей-то силуэт загораживает дверной проем. Оборачиваюсь и со стыдом ловлю себя на мысли… ну да, почему-то я была уверена, что это мой художник. Так-так. А с какой стати я называю его своим?

Как бы там ни было, это не он. Просто какой-то одинокий турист.

Выхожу на улицу, на яркий солнечный свет, и бреду через двор, мимо колодца, вниз по лестнице – к фонтану. Здесь никого нет. Со вздохом облегчения присаживаюсь на каменный бордюр и, постепенно впадая в транс, смотрю сквозь стекла солнцезащитных очков на сапфировую гладь Ливийского моря, блистающую у подножия гор.

Спустя два часа он все еще рисует – увлеченно, неутомимо. По правде говоря, меня уже разбирает любопытство, но заглядывать ему через плечо я считаю недопустимым. Всё равно что читать без спросу письма или подслушивать телефонные разговоры. Сама я давно уже не рисую, несмотря на имеющиеся навыки и специальное образование. Раньше – да. Время от времени. Когда была помоложе и не так ленива… Да нет, дело не в том. Просто в какой-то момент я поняла, что проектирование зданий не для меня. И перестала этим заниматься. А вскоре перестала и рисовать.

Встречать тусклый рассвет на громадных серых валунах под стенами Соловецкого монастыря, ежиться от ветра в короткой джинсовой курточке и рисовать, рисовать. Вот уж романтика! Обветренные губы, на лице ни грамма косметики – восемнадцатилетний гений, студентка Московского архитектурного института. Обязательная для всех практика после первого курса. Славное времечко: житье-бытье на втором этаже пустующей в период летних каникул деревенской школы. Раскладушки в ряд у стены (мальчики – 8-й «А» класс, девочки – 8-й «Б»), по вечерам плавающий под потолком сигаретный дымок (югославские сигареты «Ядран» с фильтром, пропитанным вьетнамским бальзамом «Золотая звезда», что делало их восхитительно ментоловыми, – о, студенческая смекалка!), днем архитектурные обмеры бревенчатых домов, объявленных памятниками старины, и – чертежи… нескончаемые чертежи. Кипы, тонны чертежей. Подобная работоспособность свойственна только студентам. Полуголодные (на дворе начало восьмидесятых, в продовольственных магазинах только водка и консервы), счастливые, обалдевшие от избытка впечатлений, после каторжной работы над планами и фасадами мы спешим к берегу Белого моря или на широкое монастырское подворье – рисовать. Белое море, белые ночи… Вот где никто не заглядывал через плечо. Хмурые коренастые поморы только косились в нашу сторону с плохо скрытой неприязнью и ни разу не пытались поговорить. Мы были для них чужаками – слишком шумными, слишком заметными, слишком молодыми.

Да, есть что вспомнить. Перед сном в школьном классе, декорированном под общую спальню, – шепот, хихиканье, маленькие девичьи секреты. Днем – ползанье на карачках с рулеткой и блокнотом по нежилым теперь уже горницам, светелкам и погребам добротных бревенчатых срубов. Абсолютное, беспредельное счастье, полное отсутствие мыслей о будущем. Катание на лодках по лабиринтам каналов, прорытых сто лет назад трудолюбивыми монахами. Каналов с красной от повышенного содержания железа ледяной водой, где под днищем лодки висят серебристые щуки, похожие на металлических монстров. Корабельные сосны, взмывающие до самого неба. Незабвенная подруга Надежда, позже предавшая меня и до сих пор не прощенная мною. Суета.

Поднимаясь по лестнице, я нарочно стараюсь не смотреть в его сторону, хотя и не знаю наверняка, там ли он еще. Мог ведь уехать. Ох… С папкой под мышкой и рюкзаком за спиной он направляется туда же, куда и я, – к выходу. Высокий, очень худой, с прямыми, развернутыми плечами и танцующей походкой манекенщика. Но манекенщики не просиживают часами на ступенях древней обители, пытаясь выразить на бумаге подавляющее великолепие здешних мест.

Его хищная грация пленяет меня, и некоторое время я просто любуюсь издали каждым его шагом. Но тут он оборачивается и замирает на месте, будто перед ним не крашеная блондинка неопределенного возраста в шляпке и темных очках, а какой-нибудь Минотавр.

Кажется, у меня проблема. Он стоит, поджидая меня, прямо посреди площади, и нет никакой возможности избежать нежелательного знакомства. Боже, ну почему я такая дикая? Почему не могу просто подойти и поздороваться с человеком?

Глаза его скрыты стеклами солнцезащитных очков. Черные волосы, отросшие почти до плеч, перетянуты на лбу кожаным ремешком, как у индейца.

– Говорите по-английски? – спрашивает он. Тоже, разумеется, по-английски.

– Да, – отвечаю я после мучительных колебаний. – Немного.

– Немного? – Его одобрительная усмешка почему-то вызывает у меня негодование. – Хорошее начало. Обычно люди говорят слишком много и этим все портят.

Тембр его голоса завораживает. Баритон с легкой болезненной хрипотцой. Перекупался, что ли?

– Вы ходили к фонтану? – интересуется он, разглядывая меня сквозь темные стекла очков. Это страшно бесит, ослабляя мою решимость сохранить инкогнито. – Вам понравилось? Там сверху выбит знаменитый византийский палиндром[1], вы заметили? Знаете, что он означает?

– Что?

– Смой все грехи, не только грязь с лица.

Образованный, да? Что ж, примем к сведению. Уже у самых ворот он замедляет шаг и неожиданно спрашивает:

– Вы православная?

– А какое это имеет значение?

– Для православных вход в монастырь бесплатный. Конечно, это не так важно, но вы приходите каждый день…

Одарив меня странной улыбкой, лукавой и застенчивой одновременно, он поворачивается к привратнику и, к моему безграничному изумлению, начинает говорить с ним по-гречески. Бегло, без запинки, как на родном языке. Тот смотрит на меня, кивает, задает какой-то вопрос. Вопрос, ответ – обычное дело, вот только я не понимаю ни слова.

– Можете приходить в любое время, – объявляет мой спутник, завершив переговоры. – Вас пропустят без билета.

– Вас тоже пропускают без билета?

– Да, но по другой причине.

Пытается заинтриговать? Вряд ли. Несмотря на первоначальную неловкость и даже панику, вызванную его бесцеремонным вторжением в мой микрокосм, я все же признаю, что давно не встречала человека, которому удавалось бы держаться так раскованно, абсолютно естественно, без всякой фальши.

– А вы, наверное, католик?

Опять эта улыбка, похожая на молчаливые извинения. Снимет он, наконец, свои очки или нет?

– Католик? Не знаю. Боюсь, со временем я перестал чувствовать разницу.

Сильно сказано – «со временем»… Так, будто ему лет девяносто, в то время как ему от силы двадцать пять.

Тема эта слишком обширна и многогранна, чтобы обсуждать ее при сорокаградусной жаре на открытой автомобильной стоянке, откуда начинается не самый комфортабельный в мире спуск в долину Превели, поэтому я начинаю прощаться.

– Приходите завтра, – говорит он без улыбки. – В одиннадцать часов. Придете?

Ах, мерзавец!.. Я чувствую себя в западне. Сказать «да» – значит связать себя обязательством. Сказать «может быть» – это уже кокетство.

– Вы видели Нижний Превели?

Название он произносит по-гречески: Като-Превелис.

– Нет? Я покажу вам. Это недалеко. Сейчас он закрыт для посещения, но мы перелезем через ограду.

Я пытаюсь представить себя перелезающей через ограду в компании этого молодого хиппи, и мне становится нехорошо.

– Вы сошли с ума.

– Да. – Он очень серьезен. – И надо сказать, это было делом не одного дня.

– Завтра? – Я сосредоточенно перебираю в уме список несуществующих дел. – Не обещаю, но постараюсь.

Мой уклончивый ответ обескураживает его, и он не считает нужным это скрывать.

– Вы всегда так чертовски благоразумны?

А как же! Благоразумие – оно-то в конечном итоге и привело к этому состоянию коллапса, в котором ты обнаружил меня, прекрасный принц. А ты? Тебе что же, удалось стряхнуть с себя всю эту шелуху, именуемую приличиями, чувством ответственности, здравым смыслом?

– Ладно, – произносит он наконец, убедившись в том, что я безнадежна. – Если надумаете, вы знаете, где меня найти.

Все-таки люблю я разговаривать с англичанами. Как мило прозвучало это well, по-русски так ни за что не скажешь. Если бы при этом он еще следил за произношением, а то ведь бормочет, будто у него каша во рту. Но на слух красиво, особенно если не вдумываться в смысл. Просто слушать как музыку. Как речь аборигенов какого-нибудь меланезийского архипелага.

Я иду к машине, он – к мотоциклу. Оказывается, эта черная «ямаха», которую я приметила еще вчера, принадлежит ему.

– Последний вопрос, – окликает он меня, когда я уже распахиваю дверцу своей малышки. – Вы приезжаете сюда каждый день. Почему?

Why? Он хочет знать why… Собираюсь с силами для правдивого ответа.

– Мм… Думаю, из-за дороги.

Брови его недоуменно приподнимаются, и я делаю попытку объяснить:

– Видите ли, здешние дороги, особенно последние шесть километров до Превели… Когда я ехала сюда первый раз, то на полпути вообще думала повернуть обратно. Мало того, что они не очень широкие, так еще и петляют то вправо, то влево, то в гору, то с горы. – Свою речь я сопровождаю жестикуляцией, что в общем-то мне несвойственно. – С одной стороны склон, с другой обрыв. И никаких ограждений! – Перевожу дыхание и всматриваюсь в лицо собеседника, бесстрастное, как у индейца. Должно быть, он считает меня идиоткой. – Второй раз тоже было не очень приятно, но уже легче. А сегодня я и не заметила, как добралась.

Он хмыкнул:

– Пожалуй, это причина, – и добавил после короткой паузы: – На западном побережье Крита есть такие места, по сравнению с которыми дорога на Превели – просто Бродвей.

...
7

На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «Тени утренней росы», автора Татьяны Воронцовой. Данная книга имеет возрастное ограничение 18+, относится к жанру «Современные любовные романы». Произведение затрагивает такие темы, как «повороты судьбы», «в поисках счастья». Книга «Тени утренней росы» была написана в 2020 и издана в 2020 году. Приятного чтения!