Отзывы на книги автора «Татьяна Москвина»

К чтению «Жизни советской девушки» я приступала с большими ожиданиями и такой же большой изначальной симпатией.
Собиралась сквозь приоткрытое окошко заглянуть в чужую молодость, совпавшую по времени с моею.
Я ведь сама кто есть, вернее была? Такая же советская девушка, на шесть годков всего помладше автора. Воспоминания о детстве и юности – разве же ждёшь от них подвоха?

А посмотрела не через отмытое временем стеклышко – через замызганный и залапанный грязными пальцами осколок…

Я, конечно, верю, что Таня Москвина (в отличие от меня – типичной советской девочки-отличницы-простушки) была совершенно необыкновенной и не-советской девочкой. Верю, хотя в нашей простой районной школе такие не водились.
Мне бы в голову не пришло в седьмом классе доказывать художественную малоценность «Молодой гвардии», да и позже ничего подобного не приходило. И Достоевского я в одиннадцать лет не только не понимала, но и попросту ещё не читала. Да и вообще, не в театральные критики, а в инженеры идти собиралась.

И перспектива работать ради хлеба насущного меня как-то не пугала.

Таня, а вот теперь поклянись, что этого – треклятой обязаловки от девяти до пяти с зарплатой пятого и двадцатого – в твоей жизни больше не будет никогда.
– Клянусь! – сказала я сама себе голосом юного пионера – и сдержала клятву.

Откуда это в конце семидесятых? Кстати, я всю жизнь вот так и работаю – от и до, и ущербности в том не нахожу…

Ну нельзя, нельзя писать о том, что не пережито до конца, не додумано, не выплакано, не прощено. Нельзя…

Вот ещё. Женщина, которую предпочел нашей необыкновенной героине любимый мужчина… Тридцать с лишним лет прошло, а кроме клички (Мормышка!) автор её никак не называет. Нет, ещё «женским паразитом», мещанистым и бездарным (а этот бездарный паразит, между прочим, и во ВГИК как-то поступил, и в ЛГИТМиКе поучился).

Всюду это тщательно скрываемое высокомерие автора… Как ни старайся, а уши торчат.
Ничем я этого оправдать не могу. Ни травмирующим разводом родителей, ни несчастной (а может наоборот – счастливой!) – любовью, ни одиноким материнством.
Даже не могу сказать, чего во мне сейчас больше по отношению к автору: неверия, возмущения или жалости.
Возможно, последнего больше: моя-то жизнь советской девушки не была идеальной, но уж точно была счастливой…

Дальше...

И даже Ленинград в этой книге – совсем не тот, в котором были «Проводы белых ночей».
И так полюбившийся мне «Питер FM» , похоже, снят в совсем другом городе…

Охота на снаркомонов 2015 (10/20)

"Детский мир" - книга, полученная от хорошего друга еще на Новый год. Вызвавшая бурю эмоций: авторы рассказов, вошедших в сборник, если не любимые, то, как минимум, на слуху. Сами посудите: Андрей Битов, Василий Аксенов, Майя Кучерская, Михаил Шишкин, Андрей Макаревич и другие.
Рассказы, как жанр, не люблю: не успеваю проникнуться атмосферой, вжиться в образы героев, порой даже не успеваю запомнить сюжетную линию... Однако не могу не признать, что в малом жанре создано немало прекрасного, тонкого, сильного, меткого.
По вышеуказанным двум пунктам ожидания от сборника у меня были немалые, хоть и приправленные опаской и легким недоверием.

Итог: книга замечательная!
Тут много ценного для родителей и педагогов о психологии детей и подростков: и дети "себе на уме", и жестокие, и брошенные, и обычные, ничем не приметные с первого взгляда. В большинстве рассказов у тебя есть возможность проникнуть в сознание и/или душу ребенка/подростка, прожить с ним ту или иную проблему.
Тут много увлекательного и любопытного: некоторые ситуации, в которых оказываются персонажи рассказов, трудно назвать тривиальными, а если и попадается рассказ про самое-самое обыденное, то суть его излагается в довольно оригинальном ракурсе. Авторы - мастера слова, скучно не пишут...
Тут много НОСТАЛЬГИЧЕСКОГО!!!! Хоть мы все и разные, но тема детства вызывает у каждого взрослого особый трепет, согласитесь! Данная антология поможет вдоволь повспоминать, погрустить, поудивляться тому, что было если не у тебя, то у твоего соседа в период "16-".

Антология состоит из двух разделов:
1 - "О других".
В нем - различные истории про детей. И исповеди, и просто повествования...
Особо меня зацепили, к примеру, рассказы Андрея Битов "Но-га" (гм, пишу, а в горле сразу комок образовался), Захара Прилепина "Белый квадрат" ( морально убита!!!), Василия Аксенова "Завтраки 43-его" (было и в процессе чтения интересно, и финал порадовал).

2 - "О себе".
В этом разделе авторы вспоминают свое детство.
Понравилось всё! Вероятно, я сама подошла к такому жизненному этапу, что любые мемуары вызывают у меня особое волнение и благодарность. Причем некоторые настолько откровенно пишут о своих детских обидах, мечтах и прочих переживаниях, что создается ощущение позволенного подглядывания в чужую жизнь. Стыдновато, но любопытно.

Друзья, рекомендую этот сборник прежде всего тем, кто в своей жизни имеет дело с детьми и подростками, а также тем, кого уже потянуло на воспоминания о давно ушедших годах...

UPD: Решила добавить вот что: не стоит давать этот сборник детям. Думаю, что эта книга все-таки относится к категории "О детях не для детей". В одноименную подборку я ее и включила.
Как и в подборку "О детской жестокости и о жестокости к детям". Ибо рассказы здесь разные...

Литературный девятиборец Дмитрий Быков открылся для меня с очередной стороны — как составитель антологии. Антология вышла удачная, хотя один момент я не поняла: в моей электронной версии книги указан ещё и второй составитель, но ни на обложке, ни в предисловии, ни вообще хоть где бы то ни было о нём больше не упоминается. То ли Дмитрий Быков такой плотный, что занимает собой всё пространство, и не может позволить какому-то малоизвестному имени стоять рядом с собой, ну и что, что помогал, где Быков, а где остальные. То ли это какая-то ошибка электронной версии, и тогда я в недоумении, как можно подобную ошибку допустить.

Повторюсь, что антология действительно вышла удачная. Возникает такое ощущение, что в детстве все человеческие существа, ставшие потом такими разноплановыми писателями, были совершенно одинаковыми, с похожим образом мыслей, с похожими методами игры и исследования этого мира, с одинаковыми механизмами взросления и встречи с реальностью, пусть они и происходили по разной схеме. Одно такое большое детство, общее на всех, которое потом рассыпалось из одного большого ребёнка на множество маленьких разноплановых взрослых, у каждого из которых появился свой голос, свои слова, чтобы описывать, по сути, одно и то же. В магии детства искажённая перспектива, много недопонимания, белых пятен и пробелов, но зато такая лютая одержимость мелочами и умение понимать целый мир по каждой его крошечной частице, что нам остаётся только молча завидовать и ностальгировать. Во второй части сборника, которая называется "О себе" (в противовес первой части — "О других") я иногда даже теряла переходы из рассказа в рассказ, хотя стилистика авторов совершенно разная. Зато говорят всё об одном.

В этот раз снова сделаю так и не буду выделять лучшие, на мой взгляд, рассказы, потому что вся антология представляет собой единый дышащий организм, который одновременно и очень разнообразен, и однообразен донельзя. Очень сильно из общей струи выбивается, на мой взгляд, рассказ "Белый квадрат" Прилепина. Впрочем, понятно, почему он включён в сборник. Непосредственно рассказчик, он же главный герой, — маленький мальчик, который очень необычно и классно (как бы я ни не любила Прилепина, но в этом рассказе у него мастерства писателя-описателя не отнять) рассказывает о своём видении мира вокруг. Сочно, ярко, узнаваемо, можно примерить на себя, припомнить что-то похожее и улыбнуться. Но вот сюжет рассказа не выдерживает никакой критики, чудовищно пошлый, так что я даже не поленюсь его здесь заспойлерить (мне кажется, что плохие рассказы вообще читать не стоит, поэтому от моего пересказа хуже не станет). Главный герой играет в прятки, а один мальчик из их компании прячется в работающий холодильник и, само собой, не может его открыть. Все дети расходятся по домам, а мальчика потом через несколько дней заледеневшего и задохнувшегося с замороженными слёзками на щеках находит сторож. И эта сцена, как и сам сюжет, как-то чудовищна пошла, как фотография мокрого котёночка под дождём, но при этом отчётливо отдаёт какими-то НТВшными историями. Слёзки ещё эти замороженные, вот чтобы у читателя, если он не бессердечная скотина, конечно, тоже слёзки брызнули. Хотя закрывшимся холодильником сейчас не очень уже удивишь и напугаешь, история заезженная и слышанная тысячу раз ещё с мохнатых детских времён.

Остальные рассказы хорошо друг с другом соотносятся, так что диву даёшься, как так складно легли рядышком тексты, написанные сорок лет назад и в 2010-х, рассказы бодрой молодёжи и седовласых старцев.

Меланхоличная, пронизанная ностальгией книга, где каждый рассказ хорош сам по себе, но вместе они образовывают нечто неразрывное, без четкого начала и конца, как проносящаяся лента воспоминаний. Основная тема — особенность детского восприятия, когда все чувства максимально оголены, искрят, как порванные провода, а мир — огромен и непознаваем. В обыденных предметах и явлениях таится неуловимое волшебство, простые радости заставляют чувствовать полное, почти разрывающее изнутри счастье. Но и страхи, печали, сомнения ощущаются с той же разрушительной полнотой, иногда невыносимо болезненной, оставляющей невидимые шрамы.

Книга поделена на две части — "О других" и "О себе". Первая половина наполнена рассказами, похожими на концентрат детских впечатлений. Многие из них не имеют явного последовательного сюжета, являются скорее воспоминаниями о чувствах, едва приправленными меткими яркими всполохами деталей. Немного путанные, сумбурные, нелинейные,с различной тематикой и различными временными рамками, которые зачастую довольно условны. Однако можно найти для себя что-то узнаваемое, что-то напоминающее о собственном детстве, что-то неуловимо общее для многих.

Вторая часть — воспоминания авторов. Здесь рассказы более последовательны и являются уже не наблюдением изнутри, а, вероятно, взглядом назад с высоты прожитых лет на то самое советское детство, на уже несуществующую страну и всё, что уже никогда не повторится. В каждом рассказе ощущаются нотки тоски по местам, которых лишил волшебства безжалостный поток времени, по людям, с которыми пути разошлись.

Да, какие-то рассказы зацепили чуть больше, какие-то — меньше, но выделять наиболее полюбившиеся не буду. Лучше всего они воспринимаются вместе, неделимыми пожелтевшими страницами старого альбома, хранящего так много светлого и грустного.

Надо сказать, название книги вполне отражает моё отношение к автору. Конечно, если подбирать слова совсем точные, они не будут столь сильно эмоционально окрашены. Скажем так, я Татьяне Москвиной симпатизирую, но временами она меня сильно раздражает.
У питерских, как известно, своя гордость. Сколько раз слышала я всевозможные претензии питерских знакомых в адрес столицы, не перечесть. К слову, ни разу не слышала нелестных высказываний москвичей о Питере. Оттого ли, что Москва, действительно, так плоха, а город на Неве хорош? Или кого-то всё же мучает пресловутый комплекс «второго города»?
Печальная правда состоит в том, что не проживи я несколько лет в Северной Пальмире, никакую Татьяну Москвину я просто бы не знала. А тут всё совпало: по работе мне как раз приходилось делать газетные обзоры, а Москвина по местным меркам была крупной звездой. И, надо признать, сильно скрашивала мне жизнь. Перо у неё бойкое, ассоциативный ряд богатый, чувство юмора хорошее, что ещё нужно журналисту? Большая объективность и, соответственно, меньшая тенденциозность? Мало кому это удаётся. Особенно, людям увлекающимся. Тут уж одно из двух: либо благородная сдержанность, либо молодцеватый задор.
Жаль только в одну реку нельзя войти дважды. И читать по одной статье в неделю совсем не то же самое, что читать их подряд, одну за другой. Быстро устаешь. Шутки утомляют. Однообразие стиля угнетает. Видишь сведение счётов, личные обиды и другие малоприятные вещи. То, что казалось когда-то актуальным, быстро устарело. Оно и понятно, газета быстро реагирует на событие и задача журналиста отнюдь не писать для вечности.
Есть и ещё один ощутимый минус: Москвина сильна в своей ненависти, но совсем не сильна в любви. В книге очень много негатива и ускользающе мало светлого и хорошего. Ненависть её бодра и зубаста, а любовь какая-то худосочная. Справедливее было бы назвать этот сборник статей «Ненавижу-ненавижу-ненавижу и изредка люблю».

Классный сборник рассказов (смотрю на обложку, и кажется, что невидимая рука с пистолетом целится мальчонке в голову, а самолёт пытается то ли спасти, то ли врезаться первым, хм).

Толстая и Пелевин, Улицкая и Макаревич, Прилепин и Водолазкин - такие все разные, но пишут про одно и то же: про детей, которые неизбежно становятся взрослыми.

Всем нам когда-то было пятнадцать лет. К несчастью, это очень быстро проходит.

Пространство детства — это затерянный город, затопленный стеклянной толщей времени, в нём можно плыть, осматривая залитые сумерками забытья проулки, пустыри — куда всё делось?

...всё происходящее на свете — и в этом преимущество детства — казалось мне естественным.

В рассказе Александра Терехова «За дармоедами» даже есть немного про мой родной Ростов-на-Дону (горьковатая правда):

Всё, что я знал про Ростов, — хищные, цепкие девушки и регулярно появляющиеся серийные маньяки-убийцы.

В одном из рассказов читаю про то, как бабушка говорила девочке: «В тебе дух противоречия», и меня тут же прошибает пот: моя покойная бабушка говорила мне то же самое, слово в слово. Андрея Макаревича в детстве испугала щука из «Емели», той же щуки боялся Андрей Аствацатуров. Всё смешалось в голове — проказы, комочки в манной каше, сбитые коленки и первая любовь. Всё это когда-то было, и будет повторяться в будущем. Поэтому старые-добрые три тега помогут не забыть.

На золотом крыльце сидели: #дача, #жадная соседка, #обманчивые сокровища детства

Любишь - не любишь: #няня-свинюшка, #змей подкроватный, #стихи повешенного дяди

Онтология детства: #звуки, #запахи, #предметы

Но-га: #изгой, #соблазн, #расплата

Белый квадрат: #прятки, #озорник Сашка, #горький лёд

Незрелые ягоды крыжовника: #калоша великоватая, #белый танец, #звонок

Тудой: #неравная любовь, #странные слова, #взросление

Жук: #скучные каникулы, #мало эфира, #первая любовь

На озере: #переезд, #колготочник на озере, #тоска по дому

Как исчезают люди: #малолетние хулиганы, #карлыши, #таинственная пропажа охранника

Плач по уехавшей учительнице рисования и черчения: #поток знания, #Олеандровна, #гладил по волосам

Завтраки 43-го года: #школьные булочки, #глюкоза, #вагон-ресторан

Во сне ты горько плакал: #малыш, #ротонда, #кувшинчик

За дармоедами: #португалия, #Израиль, #Валерик из Челябинска

Девочки и мальчики: #размышления, #битва полов, #спешка взросления

Бедный враг: #еврейская Пасха, #уголовщина, #встреча

До того, как: #из заморыша в пухлячка, #скульптуры из пластилина, #зависть

Шаровая молния: #слепые нарциссы, #проказы, #бег жизни

Падать больно: #шоколад для Маресьева, #чувствительность, #одуванчик и Дейзи

Пальто с хлястиком: #мама-директор, #канадская жвачка, #антропоцентризм

Вместо игрушек: #старичок медвежонок, #тетрадки с записями, #милые негры

Страхи и глупости: #приставания, #ранний эрос, #пугали Хиросимой

Город Кенигсберг, безработица в Америке и знаки препинания: #буква «М», #Job!, доцент в фитнес-зале

[комментарии к «Денискиным рассказам»]: #опровержение, #дворники и принцы, #Ваня Дыхов

Офицерский сын: #советская власть, #тройка по истории, #контузия отца

Счастливчик Степан Дугласович Дойл: #махинации в приюте, #Даг-младший, #из грязи в Америку

Какая смерть, когда такое солнце: #боязнь взрослых, #богомол, #колка дров

Лес: #дорога у монастырям, #баклажка с пивом, #заблудились

Совсем другое время: #совочек в песке, #девочки-белки, #отмотать время назад

Это чем-то похоже на спорт
Чем-то на казино
Чем-то на караван-сарай...
Константин Кинчев

Для чего читать критику? Ну. то есть,  понятно, зачем художественную литературу: отвлечься, развлечься, получить удовольствие, восполнить эмоциональную скудость обыденной жизни, утолить ментальный голод, насладиться стилем, быть вместе со своим народом (в случае модной новинки, которую читают все). Понятно, зачем нон-фикшн: узнать что-то новое, получить экспертную оценку, разобраться, как все устроено. поразить окружающих осведомленностью. А критику?

Соедините первый и второй списки, прибавьте радость встречи с человеком умным, знающим и понимающим, чье мнение можно сопоставить со своим и у кого есть чему поучиться (а хороший критик именно таков) - voila! Татьяна Москвина хороший. В высшей степени компетентна, в достаточной мере доброжелательна, хотя может быть и довольно язвительной. А кроме того, Москвина замечательно хороша с жанром интервью: лично знакома с большинством знаковых и значимых персон культурного пространства, внимательна, умеет вести разговор так, чтобы собеседник раскрыл лучшие и наиболее интересные свои стороны.

В сборник  "Разберемся" вошли тексты Москвиной о наиболее интересных книжных, театральных и кинособытиях последнего времени. Книгу имеет смысл рассматривать как продолжение ее "Культурного разговора", о названии автор с изрядной долей сарказма говорит, как об обращении к штампованной фразе из криминальных сериалов: "Андрюха, у нас труп. Опергруппа на выезд. Разберемся". Хочется верить, что это не характеризует состояния современной российской культуры в целом. Как человек читающий, могу сказать, что русская литература скорее жива. Даже совершенно точно жива.

Что до кинематографа, я не была бы так оптимистична, отнесу за счет того, что мало его знаю. Театр, в отличие от кино, которого и смотреть не хочется - невидимые миру слезы. Если есть причина, по какой жалею, что живу не в Москве или Петербурге, так именно в отсутствии возможности видеть интересные спектакли. Что ж, тем более хорошо, что есть человек, который может рассказать о премьерах, как они того заслуживают.

Четыре раздела книги озаглавлены в той же неубиваемой стилистике ментовских сериалов, первая часть "А в чем, собственно, дело?" - это такое энциклопедическое "все-обо-всем".  О киновоплощении образа Цоя, о глубинном смысле  "Однажды в Голливуде" Квентина Тарантино,  об Алле Пугачевой и замке в Грязях, о фильме Лопушанского "Сквозь черное стекло" и Максиме Суханове, воплотившем образ царя, о "Макбете"  Олега Меньшикова в театре имени Ермоловой, о докторе Лизе и о Чолпан Хаматовой, которая ангел и о "Зулейхе", которая всех рассорила.

"Пишите, пишите", вторая часть, как несложно догадаться, о литературе -  территория,  на которой я-читатель чувствую себя достаточно уверенно. "Маяк на Хийумаа" и "Филэллин" Леонида Юзефовича, "Жестко и угрюмо" Андрея Рубанова,  "Июнь" Быкова и "Адвент" Букши, "Тайные виды на гору Фудзи" и "Непобедимое солнце" Виктора Пелевина, "Голуби" Крусанова, "Секретики" Петра Алешковского, "Опосредованно" Сальникова, "Чертеж Ньютона" Иличевского, "Тобол" Иванова и "Земля" Елизарова. Практически все я читала, со многими оценками согласна, с некоторыми категорически не согласна, но это нормально, мнения должны различаться, мы же не из одного инкубатора все.

"Санитары, забирайте тело" - театр и кино, как бы корректнее, не самого лучшего качества. Большинства фильмов и сериалов, о которых рассказывают статьи этого раздела я не смотрела, но от души посмеялась с текстами,  посвященным "фавориту" Москвиной, Федору Бондарчуку. Вот тут совершенное и полное совпадение в оценке. И кстати, это именно ей принадлежит мем "Детишкино кино"

Заключительная часть "Выпейте воды" - а вот это уже о прекрасном. Шукшин и Сергей Бондарчук, история советского кино и война в нашей кинематографической традиции. "Война и мир" Бондарчука на большом экране, Ирина Печерникова. образ Гагарина в кино, "Дядя Ваня" в театре Наций, и неизменная любовь Москвиной на все времена - Константин Кинчев.

Умно, тонко, глубоко, остро. Читать интересно.

До этой книги имя авторы было мне неизвестно.
Автор здорово подкалывает известных персон, например Ксению Собчак, учившую женщин, как выйти замуж за олигарха. И не только это. Если учесть то, что статьи были написаны в середине 2000-х, а в 2019 уже можно анализировать с высоты будущего, т.е. настоящего.
Москвина внимательна к деталям, трезва в выводах, некомплиментарна (читай –ядовита), чем и занимательна. Она называет вещи своими именами, особо не церемониться. Знает менталитет российского человека и владеет своим знанием, как инструментом.

Странная книга. По разным составляющим. Начинается вроде как детективно. Детективного же продолжения и ждёшь более всего. Однако уже к середине второй главы сквозь детектив явно начинают просвечиваться черты чего-то более грандиозного и величественного, но и смутно, туманно очерченного — некая философско-мировоззренческая составляющая начинает занимать всё бОльшее место. Пока в главе третьей вдруг не проявится уже абрис здания едва ли не новой религии и не новой церкви, чтобы в главе четвёртой вновь вдруг размыто задрожать...

Я бы поостерёгся рекомендовать эту книгу для чтения истовым приверженцам христианства во всех его вариациях — православной, католической, протестантской и всех евангелических (прошу прощения у представителей всех прочих неназванных оттенков и течений, я о вас тоже не забыл), уж больно кощунственными для людей, глубоко верующих в Христа будут некоторые строки и абзацы. И по этим же самым нюансам рекомендую книгу для чтения всем людям с открытой религиозной позицией или готовым к восприятию других оттенков Веры — там, в книге, есть прелюбопытные моменты, о которых стоило бы и подумать самостоятельно, и пополемизировать с автором.

Книга совершенно откровенно женская, что вовсе не означает, что она дамская — в смысле адресности она безусловно unisex. Но женская она потому, что вся картина бытия и весь взгляд на это самое бытие подаётся нам увиденным сугубо женскими глазами и пОнятым сугубо женским умом (без взякого уничижительного оттенка, "блондинками" тут и не пахнет). Однако вот эта самая женскость в данном случае вовсе не мешает восприятию книги ни читателями разной стадии возмужалости, ни читательницами разной степени женской созрелости, разве что откровенные гламурные блондинки могут не заморачивать себя её чтением, им это ни к чему.

Отдельного "браво!" заслуживают рассуждения автора о "тётках" — замечательное наблюдение и великолепная психологическая концепция!

Книга, которая оказалась для меня "ушатом холодной воды". Окатила, заставила съежиться, чуть приостановила сердцебиение. При чтении несколько раз испытывала шок. Давно мне не встречалась книга, встряхивающая всю мою душу.

Потому что книга эта про меня, про нас. Про теток, взрослевших при социализме, воспитанных бравым пионерским маршем, патриотическими песнями и обещаниями жить при коммунизме. Веривших в светлое будущее и после перестройки оказавшихся будто бы в чужой, незнакомой стране, не принимающей людей, неумеющих жить по-новому. Навязанные искривленным обществом законы оказались неправильными, пропагандируемая мораль нерушимого братства и коллективизма разбилась о новый порядок, гуманные принципы, вдолбленные в голову, предстали искаженными. Потерянное поколение, заблудившееся поколение, поколение тех, кому сейчас от сорока до пятидесяти.

Это книга о четырех подругах, абсолютно разных, непохожих не внешне, не по убеждениям. Но вместе с тем хранивших верность школьной дружбе на протяжении более сорока лет, искренне любивших друг друга.
Это книга о любви. Вернее, о разнообразии любви, где каждая любовь понимается по своему. И где каждая любовь права.
Это книга о поиске смысла жизни, который никогда никому так еще и не удалось найти. И вряд ли он будет когда-нибудь найден.
Это книга о женщине, ее месте в нынешнем мире и о ее предназначении.
Это книга о счастье, которое, как принято говорить, у каждого свое. И каждый сам выбирает, какого он достоин.
Это книга о жизни...