Отзывы на книгу «Поклонение волхвов»

И три звездочета
Спешили на зов небывалых огней.
За ними везли на верблюдах дары,
И ослики в сбруе, один малорослей
Лругого, шажками спускались с горы

Преимущество литературы перед прочими видами творчества в том, что тексту не нужны специальные условия для демонстрации. Магия театра требует схождения в одной точке свободного вечера, особого настроя, финансовой возможности приобрести билет, наконец. С кино проще,но обстоятельства и тут играют роль: пандемия, росчерк властного пера, и целый вид искусства лишен условий нормального существования (дома с компа суррогат). Остаются живопись, музыка и литература: первой в идеале нужен режим погружения, картинка на мониторе дает самое общее представление об оригинале. Музыке и книге одиночного режима достаточно, хотя первая ориентирована на одновременное восприятие многими. Текст изначально задуман как разговор один на один, ему никто, кроме читателя, не нужен.

Обстоятельства приводят читателя к его тексту, как этот август привел к "Поклонению волхвов" меня, и неважно, как давно книга написана, она приходит к тебе в том виде, в каком встретит самого могущественного и богатого человека, и последнего нищего; сегодня, через год, через сто лет. Этому роману пять лет, вероятно, в год выхода не прошел незамеченным критикой и серьезным читателем, но я в то время современной русской литературы читала мало.

Русской? Как-то не по-русски звучит Сухбат Афлатуни. Это псевдоним, впрочем, настоящее имя узбекского писателя Евгений Абдуллаев тоже не самое славянское. Что с того, когда в человека положено такое чувство языка и умение с ним обращаться, какое одному из тысячи дается? Я уже знала Афлатуни как замечательного стилиста, когда бралась за "Поклонение волхвов", его четвертый для себя по счету роман. И все же оказалась не готова к дивной чистоты русскому, приводящему на память "Число Зверя" Мережковского, с каким встретилась в начале книги.

Почему именно эту вещь? Ну, может быть потому, что события первой части романа своего рода продолжение линии "26 декабря", перекликающееся с ним сюжетно и стилистически: царствование того же императора, но четверть века спустя; политический процесс группы вольнодумцев, некоторым казнь заменяют альтернативным наказанием. Молодой архитектор Николай Триярский, большой поклонник неоклассического стиля, считает нарочитую русопятость храма Христа Спасителя, любимого детища Николая I, вульгарной, о чем неосмотрительно высказывается на встрече петрашевцев. Тем подписывая себе приговор.

Нет, не смертный. Сестра Варя, всю жизнь бывшая самым его близким человеком и добрым ангелом, приезжает в столицу хлопотать за Николеньку, письмо ее чудом попадает пред высочайшие очи, аудиенция заканчивается, как бы поделикатнее - так, как во все времена облеченные властью мужчины поступали с зависимыми от них женщинами, и помилование даже обещано (обещать, не значит исполнить). Когда любимому братцу объявят приговор, пожизненную ссылку в киргизские степи, молодая женщина сляжет в нервической горячке, а во время ее беспомощности мот, выжига и плут супруг выкрадет их общего сына Лёвушку.

И не только выкрадет, но проиграет в карты. К-как? Чудовищно, да. И это будет одна из основных тем романа, достоевская слеза ребенка, свидригайловщина и банька с пауками. Куда уж русскому постмодерну от ФМ? Будет здесь и обращение ко Льву Николаичу, с его несчастливыми по-своему семьями, и к Александру Сергеичу с Капитанской дочкой, и к Михаилу Юрьевичу с темой ссылки на имперскую окраину. Но лейтмотивом все-таки Достоевский, потому что, вы ж понимаете, когда тема Рождества в заглавии, речь пойдет о преследуемом гонимом детстве с рядом чудесных спасений, не отменяющих травм. Оттого читать иногда физически больно.

Нет-нет, ни в коем случае не чернуха. Чрезвычайно закрученный авантюрный сюжет, безупречная достоверность мотивации, психологическая сложность при тщательной отделке. Пожалуй, самое близкое в современной литературе произведение к другому рождественскому роману, я о "Докторе Живаго" тоже книга немыслимых совпадений, оканчивающихся невстречами. Ну а вообще, о чем? Думаю, большого греха не будет, если скажу, что в основе апокриф евангельской легенды о поклонении волхвов.

Помните, Бальтазар, Мельхиор, Гаспар, три царя астролога, независимо друг от друга предсказали рождение иудейского царя и пустились в странствие, дабы принести ему в дар золото, мирро, ладан. В концепции романа дары волхвов - три кусочка рождественской звезды, каждый дает обладателю особый дар; красноречия, власти, целительства. Волею судеб хранителями становятся потомки рода Триерских, чье фамильное древо диковинным образом переплетется с родом последних русских императоров. Вы поняли, челобитная императору не осталась для Вари без последствий.

Гаспар архитектор, Николай. Мельхиор его внучатый племянник, отец Кирилл, окормляющий паству в знойном азиатском городе, в прошлом художник. Время действия - канун Первой Мировой. Бальтазар - его сын композитор Николай Кириллович, ученик Шостаковича, пишущий авангардную музыку, от понимания которой начало семидесятых в Советском Союзе далеко как мы с вами от планеты Сатурн. И добро бы просто не понимали, но запрещают и травят. Потому, когда приглашают в город детства Дуркент на должность руководителя музыкального театра - что тут думать, прыгать надо.

Обещать, не значит исполнить, помните? Но здесь все сойдется. Он сделает это, напишет и исполнит свою гениальную симфонию, которая спасет мир от ядерной катастрофы. Исцелит универсум, отдаст свою звезду. Нет, не кажется, что накидала тут прямо-таки лютых спойлеров, испортив потенциальным читателям удовольствие от чтения. Всего лишь мой вариант интерпретации, а хорошему читателю ничто не помешает насладиться отменным текстом. Этот превосходен.

Человечество он делил на волхвов и пастухов. У волхвов есть знание, но нет веры. Поэтому отец Кирилл разделил свою книгу на две части: «Поклонение волхвов» и «Поклонение пастухов». И в каждой писал о том, как им следует подготовить себя к Рождеству.

По русскому языку очень чувствуется, что он у автора не замутнён современными изысками, царствующими в современной России. Я сам прожил 30 лет в Ташкенте в атмосфере чистого русского языка, свойственной тамошней русской диаспоре. Это, можно сказать, главное достоинство книги. Она изящно стилизована под литературу 19 столетия, изобилует словами с искажениями того времени.

Прочитал с удовольствием, хотя начало у романа несколько вялое.

С другой стороны невольно задаёшься вопросом: зачем автор выбрал такую форму и содержание? Вифлеемская звезда представлена то кометой, то украденным в Вифлееме артефактом, обладающим магической силой. Много недосказанного в сюжете, что оправдывается открытым финалом для продолжения истории ещё в двух книгах.

Но вряд ли я буду читать продолжение.

Продожение (кн. 2) прочитал. Понравилась больше первой.

В преддверии премии Русский Букер 2016, в финале которой участвует писатель из Ташкента – Сухбат Афлатуни, мне стало любопытно, насколько сильны его соперники по перу?! В связи с этим я зарекся, что прочту всех финалистов этой премии 2016 года. 6 романов, 6 авторов, а победитель будет оглашен 1 декабря. Вот я и прикинул, что это вполне выполнимо, нужно лишь было проверить, все ли романы доступны в сети для скачивания. И мне повезло! Оказалось, что большинство книг, я смог найти в «Журнальном Зале», а остальное добрать во Флибусте.

На мой взгляд Русский Букер, это самая вменяемая российская книжная премия. Она так же первая негосударственная премия в России после 1917 г. У ее призеров есть особый взгляд на наше прошлое и настоящее. Однако порой, их стиль очень необычен, иногда складывается ощущение, что Джойс, Пинчон и Пруст - повлияли на русских писателей больше, чем Достоевский и Толстой. Но это лишь на первый взгляд, а некоторые романы из Букеровских победителей и вовсе очень легко читаются, заставляя наслаждаться слогом и не давая нам возможности оторваться от чтения.

«Поклонение Волхвов» Роман притча, роман детектив, исторический роман. «Поклонение Волхвов» состоит из трех частей, три совершенно разные эпохи, с тремя разными героями, но потомками одного семейства Триярских. Каждая из частей названа в честь трех волхвов: Бальтазар, Мельхиор и Каспар, которые по приданию, пришли к Иисусу с разных уголков земли, чтобы принести ему свои дары, следуя Вифлеемской звезде. Однако в романе звезда, это магический артефакт, который наделяет выбранного ей обладателя, определенной силой, помогая герою преодолеть трудности его эпохи. А волхвы, это свободомыслящая творческая интеллигенция, которую постоянно так не любят в России.

1 часть или Гаспар, это 1849 год, инсценировка казни петрашевцев, в которой чуть не был казнен сам Достоевский. Арест с последующей высылкой в Среднюю Азию, архитектора Николая Триярского.
2 часть или Мельхиор, это промежуток между первой революцией 1905 года и второй 1917. Художник, Кирилл Триярский, сменивший кисти на рясу, живет в Ташкенте и пытается разгадать загадку, окутавшую семью Триярских и своими глазами увидит смерть империи и создание нового режима.
3 часть или Бальтазар, это конец 70-х годов 20 века, композитору Триярскому не дают играть в столице и вынуждают отправиться в глухой городок Дуркент, где ему раскроются последние секреты Вифлеемской звезды.

«Поклонение волхвов» своей концепцией напоминает «Облачный атлас». Так как каждая часть хоть и связана с остальными, но является самодостаточной и ее можно читать отдельно. Так же каждая часть имеет свой определенный жанр и поэтому роман довольно легко читается.

В этом романе мне очень понравились первые две части. Когда я их прочел, у меня сложилось ощущение шедевра, настолько было все закручено. Ну и как жителю Ташкента, мне очень пришлась по душе дореволюционная атмосфера этого города. Все эти хитросплетения, связанные с подменной царского потомка, когда один царь по крови, но не имеет прав, а другой имеет права, но становится жертвой царских интриг. Философские интонации, когда речь заходила о созданном Николаем Триярским и им самим разрушенным, городом в пустыне для прокаженных. Таинственном месте, в котором Николай с помощью Вифлеемских звезд строил башни и выхаживал ученика предателя.
Однако, мне совершенно не понравилась фантастические элементы в третьей части. Все эти духи Нквдшников и Ленина, находящиеся на первом советском спутнике и рассуждающие о судьбе России. Но выдуманный город Дуркент, со своими жителями, очень даже ничего.

Сухбат Афлатуни умный автор и хороший писатель. Надеюсь мне когда-нибудь удастся с ним поговорить, ведь Ташкент не такой уж большой город ;)

Было знамение: родился Царь Иудейский. Волхвы сорвались с места и отправились поклониться ему, преподнеся дары - золото, ладан и смирну. Как известно многим, будущий Царь родился не во дворце, а в более скромном месте. Что стало с упавшей звездой Вифлеемской, Библия умалчивает. Писатель Сухбат Афлатунии раскрывает эту тайну.
Звезда - это и есть главный дар небес: она раскололась на несколько кусков, и владеющий частью имеет Дар и необычную судьбу, свою и потомков. Собравший всю звезду наверняка был бы уникальным человеком, но не суждено было такому человеку родиться, хотя шансы были: хранителями осколков оказались члены одной семьи Триерских. Кроме того, есть версия, правда, так и не подтвержденная, что Триерские хранили не только звезду, но и кровь Романовых, впоследствии сильно разбавленной немецкой.
Звезда пропадала из поля зрения истории и появлялась вновь, освещая хранителя даром. Очередной Триерский, потомок тех самых... удивлял судьбу и окружающих, отдавал свой талант людям до последней капли крови - и уходил, освобождая место следующему Царю.
История семьи прослеживается с восстания декабристов до восстания на инопланетной станции в другом измерении. Триерские выжили во всех войнах, которые пришлось вести России в эти полтора века, в революциях и переворотах, и даже Тунгусский метеорит задел по касательной их, но не уничтожил, явился "потомком" Вифлеемской звезды: "Люди! За вами наблюдают! Вы не одни!"
Книга написана изящно и плотно, история страны через историю семьи в необычном ракурсе. Все события поданы через мифологию - прежде всего библейскую.
Правда, последняя треть книги и финал вышли с перекосом в неоправданный, на мой взгляд, магический реализм. Почему-то вспомнилась книга "Альтист Данилов" - похожая атмосфера сделать что-то свое на основе вдохновившего увиденного у другого художника. Но если у Орлова весь роман примерно одинаковый, то здесь Ленин в форме октябрятской звездочки на орбитальной станции, воюющей с орбитальными американцами, появляется не сразу.

Как-то с самого начала и не задалось. Да и как не спотыкнуться – уже на 38-й странице – об эдакое: «…И Государь стал брезгливо подписывать смертные приговоры». Какой-то в этом привкус лёгкой вульгарности или недовкусия послышался. Или вот это: «…За окном бежал дождь, мысли сносило в лирику. Подумалось даже об освобождении крестьян». При том, что это не стёб и не пародия, а монументальное произведение, претендующее на глубину понимания. Поэтому, даже регулярно встречая милейшие фразы типа «Вино было дрянным, местный женский пол вполне с ним гармонировал», получить удовольствие всё равно не удаётся – фраза и текст из разных тональностей.
Вот так и бегут себе дальше страницы и строчки: всё мерно, ровно, местами умно, местами не в тон. Но напрасно я пытаюсь высмотреть – не оставил ли автор чего-то от себя лично между строчек и буковок, от чего иное произведение – при общей шершавости – берёт за горло или волнует сердце. Нет там ничего, кроме текста. И от того смурнеет и томится душа читателя (моя душа), ибо потребно ей радоваться, а повода к тому она не находит.