"Восстань, пророк, и виждь, и внемли,

Исполнись волею моей,

И, обходя моря и земли,

Глаголом жги сердца людей."

А. С. Пушкин

…Антисфен взял пробирку и посмотрел жидкость на свет. Эликсир был темно-золотистый, густой, напоминавший старое токайское. Он или не он?

Надежда, вечная спутница Антисфена, кричала, что да, он! Но скептицизм – неизменное бремя ученого – требовал проверки.

Антисфен подошел к старому, прожженному кислотами, кое-где обугленному столу, взял колбу с реактивом. И в этот момент раздался требовательный стук в дверь. Он знал, что рано или поздно так случится, но… только не сейчас! Это было слишком больно.

В дверь колотили все настойчивее.

Антисфен очнулся. Дверь выдержит не более двух минут. Надо действовать. Он лихорадочно сгреб со стола пачку потрепанных листов, исписанных формулами, цифрами и схемами установок, и швырнул их в камин. За ними полетели бумаги из ящика. Что еще? Установка! Антисфен схватил кочергу и, закрыв глаза, с размаху ударил в переплетение змеевиков, фильтров, нагревательных реторт и медной проволоки. Что-то зашипело, повалил дым. Вылетел верхний замок на двери, засов еле держался. Антисфен ударил еще раз, потом еще… Ему казалось, что он ломает собственные ребра.

Ну, вот и все. Может быть, он еще успеет бежать?

Антисфен рванулся к окну, и тут взгляд его упал на пробирку, которую он все еще продолжал сжимать в руке. Эликсир? Или яд?.. Теперь это было уже все равно – и он одним глотком осушил пробирку. Вкус у жидкости был горьковато-терпкий, с привкусом чего-то неуловимого, от которого перехватывало дыхание и сжимало виски.

Секунду он стоял, прислушиваясь к происходящему внутри него. Но что бы ни было в пробирке – оно не действует мгновенно. Антисфен швырнул пробирку в огонь. В следующее мгновение петли двери не выдержали, она обрушилась, подминая остатки установки, и в комнату ворвались гвардейцы. Бежать было поздно. Он не успел заметить удара – но комната поплыла перед глазами и померкла…

Конец ознакомительного фрагмента.