Цитаты из книги «Митина любовь»

Потому что голая женщина, как голая правда, возникнув без вашего желания, – аргумент сильный, но и противный. Ты или распнись пред ней, или уж беги сломя голову. У мальчика заколотилось сердце, и он бежал, не зная правил.

Когда он ушел, пришлось выпить горсть таблеток: от головы, от души и от сердца. Тройной коктейль выживания простого русского человека. Хоть что выпить, хоть что посмотреть.

почему-то думалось плохое: о свойстве человека отмирать частями. Умереть ногой. Ухом. Локтем. Сердцем. Душой.

«Взять за себя чужую беременную мог только Митя. Он всегда брал порченое… Прикинь на себя его костюм».

Лена бежит в кусточки, а у меня на подоле остается недосформулированный менталитет. Он крючится и вертится, скользкая такая и мокрая тварь, не возьмешь руками… Его надо доформулировать, срочно надо

Я ее обнимаю и смеюсь. Вот оно! Сбылось! Искусство слилось в экстазе с жизнью. Потом смеюсь и плачу. Потом плачу и захожусь гневом. Захожусь гневом и… – о Господи! – хочу ударить кого-нибудь по голове. Ударить – это я, стесняясь, прикрываю другое слово… Окончательное… – Менталитет, – шепчу я, – это совокупность.

«Человека делают двое. Прочерк – это как бы уродство»

Это (оказывается!) такая прелесть – плюрализм в одной башке. Хрен вам – шизофрения! Я же не знала в свои онегинские годы, что у простого хлеба может быть куда больше модификаций, чем белый и черный. А тут хоровод мыслей одна другой веселей… И хочется всеми ими обладать, как какому-нибудь насильнику из епархии Сербского.

Я знаю это выражение глаз – у дочери, у детей моих приятелей, просто у едущих со мной в метро молодых, когда они, отвлекшись от себя, увидят меня, – так вот, у них из глубины зрачка материализуется безнадежность.

Шура сломала ногу. Конечно, она меня ни о чем не просила, сломай она шею – не просила бы тоже. В ее представлении так выглядит гордость. Это только кажется, что у понятия есть строгое определение. Ничего себе…