Введение
В ЛАБИРИНТАХ УКРАИНИФИКАЦИИ

Украинизация представляет собой один из интереснейших общественно-политических и культурных феноменов XX века. Речь идет о важнейших процессах, проходивших в украинском обществе как во время революции и Гражданской войны – в Украинской Народной Республике, так и в 1920-1930-е гг. – в Украинской ССР – и связанных с внедрением украинского языка в общественную, политическую и культурную жизнь, повышением его статуса.

Развитие украинской культуры в этот период стало возможным благодаря политике действующих властных структур на Украине, которая и получила название «украинизация». Во время существования Украинской Народной Республики политика украинизации не смогла получить должного развития по вполне понятным причинам (Гражданская война, неустойчивое положение различных национальных правительств и т. д.). В УССР же украинизация, проводившаяся в рамках провозглашенной XII съездом РКП(б) в 1923 г. политики коренизации партийного и государственного аппарата в национальных республиках, приобрела достаточно широкий размах. Будучи региональной формой коренизации, украинизация не ограничивалась культурной сферой, но имела также четкую социальную и экономическую направленность. Советская украинизация 1920-1930-х гг. являлась одним из методов большевистского нациостроительства, что в конечном счете имело определяющее значение для последующего этнополитического развития Украинской ССР. В своей политике большевики использовали жесткий административный нажим, нередко форсируя события, в связи с чем противники таких методов даже именовали политику большевиков не «украинизацией», а «украинификацией».

Историография данной проблемы достаточно специфична. Несмотря на то что об украинизации стали писать достаточно давно, фактически – с 1920-х гг., вплоть до последнего времени отсутствовали специальные исследования, непосредственно посвященные указанной проблематике, хотя украинизация неизменно рассматривалась во всех трудах, касавшихся украинской истории XX века.

В советских публикациях 1920-1930-х гг. излагалась официальная позиция большевиков, в соответствии с которой украинизация рассматривалась как достижение национальной политики в СССР. Такое же представление об украинизации сохранялось в официальной советской историографии вплоть до конца 1980-х гг. Однако тема эта не была популярна, исследователи не могли вдаваться в подробности, рассказывать о «неудобных» деятелях и интерпретировать украинизацию иначе, чем предусматривал курс истории КПСС.

В то же время начиная с 1920-х гг. об украинизации писали зарубежные ученые. Особенно активны были представители украинской диаспоры. Среди эмигрантских публикаций следует прежде всего отметить работы Г. Костюка, С. Николишина, Д. Соловья, М. Славинского, Ю. Бачинского, А. Юрченко, П. Голубенко, М. Ковалевского, Р. Гармаша, М. Прокопа, П. Феденко, В. Чапленко, В. Петрова, И. Майстренко, Ю. Шевелева, И. Кошеливца, Б. Кравченко и других. Многие из них были переизданы на Украине после 1991 г.^{1}

Во всех этих сочинениях высказывалась точка зрения, в корне отличная от официальной советской. Общим местом для таких работ стало критическое изложение политики Москвы в отношении Украины и повышенное внимание к национальным факторам. С. Николишин выделил три периода в культурной политике большевиков: период русификации 1917-1922 гг., период украинизации 1923-1932 гг. и период советизации, начавшийся в 1933 г.^{2} Традиционно ведущее значение для «возрождения украинской нации» отводилось факту создания Украинской Народной Республики. Об этом писали и Д. Соловей, и Г. Костюк, и В. Чапленко, и Б. Кравченко, и многие другие авторы. Вообще в эмигрантской историографии принято было подчеркивать значение национальных украинских сил, их влияние на многие процессы в стране. Большевистская украинизация трактовалась как завоевание национальных украинских сил (например, Г. Костюком и В. Чапленко). Рассматривая социальную структуру украинского общества в 1920-1930-е гг., Б. Кравченко связывал успехи украинизации не столько с административным нажимом властей, сколько с энергией и энтузиазмом тысяч местных активистов. На особую роль в украинизации наркома просвещения УССР Н. Скрыпника указывал И. Кошеливец.

В то же время Ю. Шевелев подчеркивал, что украинизация была результатом также и внешнеполитических расчетов. Украина должна была стать революционным примером для украинцев в Польше, Чехословакии и Румынии.

Традиционно большое внимание эмигранты уделяли теме репрессий, проходивших на Украине. На трагической судьбе украинской интеллигенции, на дискриминации культурных потребностей украинского народа советским правительством сосредоточили внимание С. Николишин, Д. Соловей, В. Петров и другие авторы. На борьбе сталинского руководства с «национальным уклоном» в годы украинизации акцентировал внимание И. Майстренко.

Темы, связанные с украинизацией, затрагивались и западными учеными неукраинского происхождения, труды которых были посвящены проблемам национальной политики большевиков и национал-коммунизму. Проблем украинизации касались в своих трудах в частности Р. Салливант и Д. Мейс. Салливант отмечал, что украинизация призвана была привлечь на сторону Сталина одну из крупнейших региональных партийных организаций – КП(б)У^{3}. Д. Мейс, рассматривая проблему формирования «национал-коммунизма», подчеркивал большую роль последнего в проведении украинизации^{4}. В других работах западных исследователей проблема украинизации затронута в гораздо меньшей степени^{5}. Стоит упомянуть труд Дж. Либера, посвященный проблеме модернизации и урбанизации в УССР. В этой связи Либер подчеркивал смещение фокуса украинской идентичности из сельской местности в город^{6}. Р. Кайзер отмечает значение установления границ Украинской ССР, поскольку «территориализация» украинского государства способствовала росту национального самосознания украинцев^{7}.

Т. Мартин обращает внимание на определенную преемственность СССР и развалившейся Российской империи, подчеркивает систематическое нациостроительство большевиков. В отношении формы национального устройства Советского Союза он предлагает использовать термин «империя позитивного действия»^{8}.

Многие постулаты из работ зарубежных исследователей, в первую очередь представителей диаспоры, были восприняты современными украинскими учеными. Однако существенным недостатком зарубежных работ было то, что многие источники, хранившиеся в советских архивах, зачастую с грифом «секретно», не были для них доступны.

Ситуация изменилась только на рубеже 1980-1990-х гг. после снятия многих запретов на тематику исследований и с открытием архивов. Эти сюжеты стали интенсивно востребованными в исследовательской среде. Проблематикой украинизации занимаются как известные украинские историки, работающие в Институте истории и Институте политических и этнонациональных исследований НАН Украины, в государственных университетах в Киеве и Львове (СВ. Кульчицкий, Ю.И. Шаповал, В.Ф. Солдатенко, Г.В. Касьянов, В.М. Даниленко, В.А. Кондратюк, О.А. Рафальский, А.Ю. Зайцев, Я.Р. Дашкевич и др.), так и молодые исследователи (В.Г. Шарпатый, Г.Н. Ефименко и др.).

В 1990-е гг. на фоне множества статей были опубликованы первые монографии, среди которых следует прежде всего отметить усилия ученых Института истории Украины. В 2003 г. появилось обобщающее коллективное исследование (авторский коллектив – В.М. Даниленко, Я.В. Верменич, П.М. Бондарчук, Л.В. Гриневич, О.А. Ковальчук, В.В. Масненко, В.М.Чумак) «Украинизация» 1920-30-х годов: предпосылки, приобретения, уроки», где весьма подробно, с привлечением статистических данных, рассматривается политика украинизации в различных областях жизни – партийных и государственных органов, системы просвещения, науки, периодических изданий, армии и др. В том же году увидел свет весьма подробный библиографический указатель «Политика коренизации в советской Украине (1920-1930-е гг.)»^{9}.

Многие исследователи, рассматривая развитие украинской культуры в 1920-е гг., говорят о национально-культурном возрождении. В этой связи ставится вопрос о соотношении последнего с большевистской политикой украинизации, об отношении к ней видных членов КП(б)У, о позиции различных социальных слоев в связи с введением украинского языка в школьное обучение, делопроизводство и пр.

Касаясь причин коренизации, многие исследователи отмечают прямую ее зависимость от активизации национальных процессов в стране. Тезис о национально-культурном возрождении Украины в начале XX века является одним из принципиальных положений большинства украинских историков. Вслед за своими зарубежными коллегами они практически единодушно подчеркивают, что необходимость новой национальной политики большевиков на Украине была вызвана проходившими там национально-культурными процессами. «Революция 1917 года и создание украинского государства стали факторами бурного роста национальной культуры… -пишет Г.В. Касьянов. – Повернуть этот процесс назад было уже просто невозможно»^{10}. Развитие украинской науки, культуры, искусства в 1920-е гг. происходило, по мнению В.Ф. Солдатенко, «на базе национального возрождения, в условиях активизации национального фактора»^{11}.

Некоторыми авторами ставится под сомнение оправданность термина «украинизация». «Политика коренизации, -пишет В.М. Даниленко, – получила на Украине… неудачное и исторически неоправданное название „украинизации“. Это название никак не отвечало процессам, происходившим в сфере общественной и культурной жизни Украины как в период Центральной Рады, Гетманата, Директории, так и периода большевистского правления»^{12}. Историк замечает, что обращение народа к своей государственности, своим корням, своей культуре и историческим традициям не может быть украинизацией. Это был процесс, «который с полной уверенностью можно назвать „дерусификацией“»^{13}.Особое значение проблеме соотнесения украинизации и национально-культурного возрождения придает СВ. Кульчицкий. «Нередко в историографии с украинизацией отождествляется процесс бурного национального возрождения, который проявлялся в росте культуры и самосознания народных масс. В действительности национальное возрождение составляло побочный эффект курса на коренизацию режима»^{14}. Таким образом, согласно Кульчицкому, национально-культурные процессы на Украине были не причиной, а результатом политики коренизации, преследовавшей сугубо прагматические цели усиления режима.