Для меня читать «Фунты лиха в Париже и Лондоне» было настоящим наслаждением – я уже успела позабыть, что Оруэлл настолько изящен в своей сдержанной английской иронии. Несмотря на лаконичность и простоту языка повествования писателю всегда удается выразить через свою прозу всю глубину и важность поднимаемым им в тексте острых социальных проблем.
Джордж Оруэлл как ярый сторонник демократии и социализма всегда сосредоточен на проблемах общества, требующих решения как на государственном, так и на общечеловеческом уровне. В повести «Фунты лиха в Париже и Лондоне» он сосредоточился на проблемах самого незащищенного слоя населения – нищих и бездомных.
Оруэлл хорошо знал о чем пишет: с 1927 года в течение нескольких лет ему пришлось на своем собственном опыте познать все «прелести» полуголодного существования на грани бедности. Впрочем, слово «бедность» недостаточно полно выражает всю картину постигшего писателя бедствия – здесь более уместно слово «нищета». Нищета – это, когда тебе нечем платить за жилье, не на что купить еды, когда ты вынужден пойти в богадельную ночлежку, где люди спят буквально на голове друг у друга. И когда вынужден выслушивать лицемерные церковные проповеди, чтобы просто получить несчастный кусок хлеба, который позволит не умереть с голоду.
О всех трудностях на тернистом пути нищего, автор рассказывает без утайки и прикрас. История начинается в городе Париже, где писатель и его друг Борис оказываются без малейших средств к существованию: одному не заплатили за частные уроки, другого уволили после болезни, а новую работу быстро не найти.
Как ни удивительно, но, когда денежные средства окончательно и бесповоротно покинули карманы автора, он испытал нечто вроде успокоения. Думаю, всем знакомо это странное чувство облегчения, когда наши самые ужасные страхи, живущие в воображении, наконец-то претворились в жизнь, и уже можно не терзаться бесконечной тревогой.
И еще одно чувство, дарующее в нищете великое утешение. Думаю, каждому, кто узнал почем фунт лиха, оно знакомо. Чувство облегчения, почти удовлетворения от того, что ты на самом дне. Часто говорил себе, что докатишься, ну вот и докатился, и ничего, стоишь. Это прибавляет мужества.
Что же может предложить Париж тому, кто остался без каких-либо средств к существованию и нуждается в срочном заработке? Например, это должность плонжера в ресторане – черная и неблагодарная работа по 15 часов в сутки за сущие гроши. Вкусив все тяготы данной профессиональной деятельности, Оруэлл всерьез задумывается о целесообразности рабского труда плонжеров, которые в большинстве своем не имеют ни малейшей возможности сбежать из-под оков своей неблагодарной работы:
Плонжер – раб, причем раб никчемный, исполняющий тупую, в основном бесполезную, работу.
…просто людей подмяло будничной рутиной, отключившей сознание. Если бы плонжеры сохраняли способность думать, они давно бы создали профсоюз и бастовали, добиваясь лучших условий. Однако они не думают, досуга не имеют для подобных занятий. Их режим и делает из них рабов.
Такую безрадостную картину Джордж Оруэлл приправляет необходимым количеством юмора, чтобы сочувствующий читатель окончательно не впал в депрессию.
В рабочих помещениях «Отеля Икс» свежему глазу открывалась грязь вопиющая. По всем темным углам кафетерия присохла еще прошлогодняя гадость, а хлебница кишела тараканами. Я как-то предложил Марио истребить этих тварей. «Зачем убивать бедных букашек?» – укоризненно сказал он.
Также он иронично подмечает, что
Хлебно-маргариновая диета неплохо, надо сказать, лечит нервы.
Во второй части повести, где место действия переносится в Лондон, нам снова предстоит узнать новый для себя термин: торчок. И нет, это вовсе не наркоман, а временный приют для нищих и бездомных, по-простому – ночлежка. Кстати говоря, в Англии существовало очень странное правило: нельзя две ночи подряд приходить в одну и ту же ночлежку. Возможно, таким образом боролись с большим наплывом желающих получить пищу и кров хотя на одну ночь.
В полной мере социальный характер прозы Оруэлла проявляется в его стремлении усовершенствовать сложившуюся систему, сделав её наиболее функциональной и работающей для всех нуждающихся. В этой повести автор пытается переосмыслить опыт работных домов, которые внушали такой ужас людям, что они предпочитали ему смерть.
Работный дом не оставлял людям никакой надежды на лучшее будущее – семьи разлучались, даже совсем маленькие дети находились в отдельных от родителей помещениях, они не имели права видеться, покидать работный дом, труд был абсолютно бессмысленный и бесполезный, лишь бы только занять чем-то людей. Нравы царили жестокие – крики и рукоприкладство за малейшее отступление от дисциплины. По сути, люди превращались в бессловесных и безропотных рабов, напрочь лишенных всякого проявления индивидуальности.
Взамен жестокой и не решающей проблемы нищеты системы работных домов Оруэлл предлагал создать фермерское хозяйство на основе труда постояльцев приюта для бедных. Он считал, что нужно заинтересовать людей, и дать им почувствовать, что их труд приносит пользу и им самим, и обществу в целом. Тогда они будут мотивированы на результат, и фермерское хозяйство будет достаточно прибыльным, чтобы обеспечить достойную жизнь его обитателям.
Помимо острых социальных проблем в прозе Оруэлла находится место и размышлениям о различных культурных феноменах и явлениях. В «Фунтах лиха в Париже и Лондоне» писатель размышляет о матерных словах.
Вообще механика сквернословия, особенно английского, полна загадок. По глубинной природе брань иррациональна подобно магии, – собственно это же и есть род заклинаний. Вместе с тем очевидный парадокс: бранясь, желая потрясти и уязвить, мы произносим вслух нечто запретное (обычно из области сексуальных функций), однако, прочно утвердившись как бранное, выражение почему-то теряет смысл, благодаря которому сделалось бранным. Слово стало ругательным из-за определенного значения, но именно это значение утратило из-за того, что стало руганью. Тот же эпитет «е…й»: в прямом смысле он практически не используется и, хотя поминутно слетает с языка лондонцев, просто бренчит добавочным, абсолютно пустым звуком. Подобно быстро потерявшему подлинное содержание «пидору».
Так что, с Оруэллом заскучать точно не придется.
Но самая главная мысль, которую автор вложил в свое произведение – это несправедливое отношение общества к бедным. Их чураются, презирают, избегают, стыдят – давно сложился расхожий стереотип, что нищий равно пропащий, и что он сам заслужил такую судьбу. Но личный опыт, о котором Оруэлл не постеснялся рассказать в повести, показывает, насколько эти заблуждения беспочвенны. Не судите, да не судимы будете – вот как писатель предлагает относиться к беднякам. Понимание и сострадание – то, что точно никогда не будет лишним.
Кое-что, слегка хватив бедняцкого лиха, я усвоил. Я никогда уже не буду думать о бродягах, что все они пьяницы и мерзавцы, не буду ждать благодарности от нищего, которому я кинул пенни, не буду удивляться слабоволию тех, кого выгнали с работы, не буду опускать монеты в кружку Армии спасения, отказываться на улице от рекламных листовок и наслаждаться угощением в шикарных ресторанах. Начало есть.