Автопортрет неизвестного

Наверное, как все люди моего возраста, я читала в детстве "Денискины рассказы" Виктора Драгунского. И мне было интересно почитать книгу, написанную тем самым Дениской, сыном Виктора. Умом-то понимаешь, что ничего особенного ты о нём не знаешь из этих выдуманных детских рассказиков, но сердцу не прикажешь - было любопытно. Что мы имеем в итоге - легко читающуся, но сложно понимаемую из-за обилия действующих лиц историю жизни советской элиты, которая довольно интересно изложена и изящно заканчивается. Было бы вполне неплохо даже для меня - я не жила в советское время и ностальгирование по этим временам мне чуждо. Но не понравилось, что одним из ключевых моментов в этой книге является некий мексиканский сериал - кто с кем спит, все друг другу изменяют, сын в итоге не сын, дочь в итоге не дочь, мачеха - одновременно и сестра... В общем, не люблю я такое. Наверное, книга всё же больше не об этом, а о том, как сложно было художникам в советское время, как везде могли подкарауливать шпионы и доносчики, какую большую роль играла "кастовость". На самом деле, финальная мысль книги не ясна, зачем это писалось и для кого - непонятно. Но слог автора приятен, особенно если закрыть глаза на слишком уж закрученное изложение. Может быть, если мне представится случай, я познакомлюсь и с другими книгами автора, но эта для меня не стала шедевром.

Новый роман Дениса Драгунского с
интригующим названием «Автопортрет неизвестного» - первое крупное произведение автора, попавшее мне в руки. До этого я читала - и с восторгом рекомендовала вам - только короткие рассказы. С первых же строк роман озадачивает и затягивает. Даже портрет на обложке без лица, состаренный, в сизых, серых тонах настраивает на некую тайну, на что-то околовоенное...Сразу необходимо отметить, что это роман в романе, с нелинейным действием, повествованием от лица разных героев. Речь об истории высокопоставленной советской семьи, роман о которой пишет сегодня жена успешного бизнесмена. Вернее, надиктовывает текст помощнику писателя, а тот уже показывает текст самому мэтру (через раз на пятый). Все многочисленные члены семьи оказываются переплетены неожиданными, гомеровскими связями. Особую прелесть тексту придаёт перспектива: мы сегодняшние, в лице «пишущей роман» Юлии и ее редактора, совсем молодого Игната, смотрим на людей сталинского времени, на жизнь периода застоя. Комментарии Игната подчас бесценны! Автор великолепно подчёркивает детали, приметы времени, вплоть до оборотов речи. Все дальше погружаясь в историю квартиры министра Перегудова, мы и вовсе попадаем в семью жившего там ранее прославленного художника, и перипетии его жизни странным образом влияют на происходящее с кланом Перегудовых. Ситуации, в которых оказываются герои, нам сегодняшним кажутся и странными, и страшными одновременно. Какие характеры встречаются нам на этих страницах - советская элита, все друг про друга понимающие, но не находящие сил для прямой речи, опутанные неписаным речевым этикетом советского военного, который мастерски подает нам Драгунский! Мне этот роман напомнил книгу «ББ и др.», очень уж убедительны персонажи Драгунского, особенно в «художественной» части...Книга написана прекрасным языком, читается взапой. Не хочется заканчивать чтение, но интересно, что же дальше. Думаю, читатели, которые не застали советское время, во время прочтения смогут хотя бы немного понять сложность самых разных вопросов того времени. Я прочла с большим удовольствием и вам советую.

Если совсем кратко, то - лихо, виртуозно, но без любви. А теперь поподробнее.
Драгунский действительно – главный сегодняшний новеллист. Мало, кто так же как он может на нескольких страницах минимальными средствами с безупречной точностью расчертить вполне себе житейскую диспозицию, сквозь которую человек виден до донышка; а при обратном взгляде – со дна души героя – всё та же самая житейская диспозиция видится уже вполне себе шекспировской. И таких «чертёжиков» у него уже больше тысячи трёхсот! Сам Драгунский говорит, что писать их, что называется, насобачился, и захотелось почувствовать сопротивление материала.
Что же, похоже, материал и тут не сильно сопротивлялся мастеру. Клубок сюжетных линий, с десятками персонажей, проживающих свои трагедии и страсти на протяжении более 80-ти лет, к финалу распутан и отутюжен, снабжен бирочками и разноцветными стрелочками. Картина ясна в общем, в частном и даже попиксельно. И вот там, где попиксельно, видно, что каждый пиксель – всё тот же чертёжик – новелла, (в которой человек виден до донца туда, и то, что весь мир – театр, оттуда). Причём, что в общем, что в частном, что попиксельно, видно примерно одно и тоже. То есть, масштабы разные, а уровень почти тот же. От бытового и семейного он поднимается до государственного, и там демонстрирует тот же самый подход, лишь раскрашивая плоскую картину новыми «горними» красками.
Драгунский приучил меня ловить кайф, созерцая непроговоренное. И я ожидал, что за ныне проговоренным, но сплетённым теперь в сложное масштабное полотно, я увижу непроговоренное более высокого порядка. А этого не случилось. – Всё то, о чём автор хотел свой роман написать, он именно проговорил. Оно не проступило, не открылось, не сложилось по совокупности малоприметных фактов. Оно было внятно изложено словами.
Миром правят элиты. – Не самое свежее открытие. Кому-то, возможно, не вполне очевидное на фоне советских пейзажей. Но ведь литература не для того, чтобы узнать, а для того, чтобы на основании малого догадаться о большем и с того получить удовольствие. Или с того, как это сделано. Или с того, что большое тебе открылось чрез малое, но таким образом, что малое оказалось не менее важным, чем большое, важное, глубокое, высокое. Потому что автору удалось обозначить в малом некий глобальный основополагающий принцип, без которого за высоким и глубоким можно не собираться.
В общем, ни за кого я из героев особо не переживал и не радовался. А то, что чрез них мне автор передать хотел, я и так знал. Но новеллист он всё равно первейший.