Рассказ у многих вызывает неудержимый смех после прочтения. Любопытны в нём сатирические штрихи. А ещё больше мне нравится, что он глубоко психологичен.
При обнаружении ребёнка первой реакцией Семёна Эрастовича Мигуева был ужас. Затем – злоба.
Стыд здесь от возможности разоблачения. Но впоследствии он сменяется стыдом перед самим собой. Проследим, как в душе Семёна Эрастовича происходит борьба между страхом разоблачения и стыдом перед своим поступком.
Писатель передаёт внутреннюю речь Мигуева:
«Под мышкой несу живого человека, словно портфель. Человек живой, с душой, с чувствами, как и все…».
Когда Мигуев вошёл в переулочек, то «ему вдруг стало казаться, что он делает что-то очень жестокое и преступное». Совесть не даёт ему покоя, в своей внутренней речи он называет свой поступок подлостью. Воображение рисует Семёну Эрастовичу печальные картины: ребёнка отдают в воспитательный дом, став взрослым, тот спивается. Автор употребляет непривычное для нас выражение: у героя ползут мурашки по лицу.
При этом у читателя может возникнуть сочувствие к герою. Конечно, он (читатель) понимает, что в финале рассказа его и героя произведения ждёт сюрприз. Например, Семёна Эрастовича могут застать с ребёнком в руках. Более того, у нас отдалённо витает догадка, что ребёнок-то не его. Однако переживания героя захватывают нас и не дают проявиться этой догадке.
Под натиском проснувшейся совести Мигуеву уже становится не важно мнение сослуживцев и «его превосходительства». Судьба младенца становится важнее. Стыдно теперь ему только перед своей супругой Анной Филипповной. При том же у них нет детей. Появляется мечта о своём ребёнке, который мог бы жить у них. Волнуют нежные, тёплые, грустные чувства.
После всех этих переживаний герой решается на благородный (так он думает) поступок. В эти минуты он становится лучше. Мы сопереживаем герою, хотя катарсиса у нас не возникает: у нас предчувствие, что Мигуев обманывается. Однако можно сказать, что происходит катарсис у главного героя в его жизненной драме. Душевные переживания возвышают его (пусть на время).
И понятно, как может он себя чувствовать, когда вся эта драма оказывается фарсом, после того, как обнаруживается, что младенец этот принадлежит прачке. Автор мастерски изображает нравственные колебания Семёна Эрастовича, муки совести у него и порыв решительности. Стыд и страх перед женой.
После такого, можно сказать, нравственного подвига Мигуев узнаёт, что всё это на самом деле самообман. Он потрясён, отсюда у него – вспышка злобы на неповинного дворника.
Кому как, а мне главного героя жалко, ей-богу.
Рассказ вызывает гомерический хохот, и в то же время в нём незримо присутствует грусть, так присущая чеховским пьесам.
