Читать книгу «Не завтра жизнь кончается» онлайн полностью📖 — Ангелины Маркиной — MyBook.
cover

Ангелина Маркина
Не завтра жизнь кончается

Если человек чего-то очень настойчиво хочет, причём во вред себе, Господь долго и терпеливо, через людей и обстоятельства жизни, отводит его от ненужной, пагубной цели. Но, когда мы неуклонно упорствуем, Господь отходит и попускает свершиться тому, что выбирает наша слепая и немощная свобода…

Архимандрит Тихон, «Несвятые святые»

– Ты знаешь, у меня была сумасшедшая любовь с офицером из нашей части, – сказала Арина, глядя на Лизу чуть прищуренными глазами, тёмными, как маслины, красивыми и загадочными в наступивших сумерках. – И к тому же это был сослуживец моего мужа.

Лиза опешила от неожиданной обнажённости этого признания подруги, понимая, что уже в следующую минуту та может пожалеть о своей откровенности.

Арина не была легкомысленной, совершенно нет. Её умные и проницательные глаза, чуть раскосые и тёмные, всегда скрывали что-то неприкосновенное и тайное, когда она отрешённо смотрела, словно в никуда или в свои мысли, сидя иногда на педсовете и явно не слыша выступавших и не участвуя ни в каких разговорах. Лизу притягивала эта загадочность, восхищала сдержанность и даже замкнутость Арины, теперь вдруг так неожиданно раскрывшаяся.

Сколько же лет она прожила со своим Олегом? Наверное, столько же, сколько и Лиза с Ильёй – лет пять, может, шесть, не больше. И за это время уже такое потрясение? Хотя, согласно статистике и выводам знающих психологов, это как раз и есть самый опасный период в жизни большинства семей: первые пять лет, а потом первые пятнадцать-двадцать, когда вырастают и разлетаются дети, и уходит, обычно, мужчина в поисках второй молодости и новой любви.

Нет, ей, Лизе, это не грозило. Она была уверена в своём Илье больше, чем в себе самой. Она считала, что нормальные и уважающие себя люди должны жениться и выходить замуж только раз в жизни. Раз и навсегда, несмотря на сумасшествие некоторых любителей перемен и ложной свободы, несмотря на веяния времени и моды.

Тёплый и свежий сентябрьский вечер мягко кутал дома в синеватый кадильный дым, стелившийся по уснувшим садам и огородам. Осенние костры из сухих трав и листьев, догорали и покрывались сизой золой, наполняя всё вокруг сладко волнующим запахом увядания и осени, лёгкой грусти за уходящим или предчувствием неизвестного и ещё не встреченного. Милый и тихий городок неспешно задрёмывал, готовясь ко сну.

Они стояли возле опустевшей после вечерних занятий школы. Они были тогда молоденькими учительницами, жёнами офицеров, им было лет по двадцать пять – двадцать семь. И, если судить с высоты их теперешнего возраста, а с тех пор прошло более тридцати лет, то это были годы только начала более – менее осмысленной молодости, только первое время выхода из студенческой беспечно-восторженной юности, и, хотя обе они уже были жёнами и матерями, в их взглядах и отношениях к самой жизни было ещё много очень по-девчоночьи романтичного и даже наивного.

Теперь Лиза знала, что взрослеет, набирается опыта, тяжелеет под его грузом и стареет только тело и разум. Но не стареет и остаётся всегда молодой душа.

Услышав неожиданное признание подруги и стоя с ней возле здания опустевшей вечерней школы, Лиза сдержанно молчала, всё ещё немного обескураженная такой откровенностью.

– Ты, конечно, удивлена, что я выболтала тебе такую тайну, – сказала Арина, лёгким и красивым движением поправляя прядку густых, коротко подстриженных волос. – Я и сама удивлена.

– О ней никто и никогда не узнает, – пообещала Лиза.

Арина задумчиво посмотрела на неё и спокойно и сдержанно ответила:

– Я не сомневаюсь в этом.

Кивнув, она красиво и загадочно прищурила глаза, подумав, добавила:

– Что-то в тебе такое есть, располагающее к доверию. Ты похожа на прилежную отличницу.

Лиза улыбнулась, чувствуя облегчение от перемены темы разговора, и легко ответила:

– А я именно такой и была.

– И учителя тебя любили, – продолжила Арина.

– Наверное. Я же отлично училась, всегда всё прилежно выполняла, никогда не нарушала дисциплины и никому не создавала проблем.

– Подлиза и зубрилка? – сощурила глаза Арина.

Подумав, Лиза просто и откровенно возразила:

– Нет. Мне легко давались почти все предметы, и нравилось учиться. Я ведь вообще не была во втором классе. Учителя с моей мамой решили попробовать, как я буду справляться, если меня после первого класса перевести сразу в третий. И я закончила его так же отлично, как и первый. У нас были очень хорошие учителя, и мы любили школу.

– А любимый предмет? Математика?

– Ты угадала. Особенно тригонометрия. Но больше всё-таки твой предмет: русский язык и литература. Мы все были влюблены в нашу «русачку», как мы её называли. И я мечтала преподавать литературу, как она. Но потом наша «немка» вместе с родителями переубедили меня и теперь два иностранных языка – мой хлеб. Хотя я никогда не пожалела о том, что передумала тогда. Иностранные языки – это тоже очень интересно.

Подальше от школы темнело озеро, в самой зелёной и живописной части городка – Гарбарке. На берегу озера отрешённо и величаво стоял костёл, отражаясь серыми и заброшенными каменными стенами в неподвижных зеркальных водах.

– Ты права. Тем более, что нашим мужьям не сегодня завтра предстоит перевод в Германию. Я выбалтываю тебе почти военную тайну, хотя в военгородке все давно знают, что эта воинская часть здесь, в Белоруссии, нечто вроде перевалочной базы для перевода за границу.

– Я этого не знала, – сказала Лиза.

– Значит, тебя это обрадует. Там все хорошо зарабатывают и оттуда привозят много хороших вещей, особенно посуды. Знаменитые столовые сервизы "Мадонна" стали, по-моему, чем-то символическим для семей наших офицеров в Германии.

– Ну, нет. Только не ради барахла ехать в Германию, – поморщилась Лиза.

– Почему так пренебрежительно о хороших вещах? – удивилась Арина.

Лиза отрицательно покачала головой:

– Никогда этим не болела. И мне кажется, ты тоже.

Арина кивнула:

– Ты права. Но всё-таки: к чему ты питаешь слабость? Красивая одежда, золото и драгоценности?

– Ни к чему такому. Люблю хорошие книги.

– Как настоящая отличница и прилежная ученица. А что ещё?

Лиза подумала и призналась:

– Люблю хорошие духи.

Арина рассмеялась:

– Надо же – такое совпадение. Это и моя слабость тоже. И твой муж, конечно, балует тебя и покупает всё, что тебе нравится?

– Конечно, как, наверное, и твой.

Арина помолчала и, вдруг возвращаясь к прерванной теме, сказала:

– Ты знаешь, а я ведь тогда чуть не ушла от мужа.

Не ожидая продолжения признаний, Лиза осторожно спросила:

– Он узнал о твоём романе?

– Ну что ты, как можно? Никто ни о чём не догадывался, ни одна живая душа, а тем более Олег.

Замершая тишина, затаив дыхание, прислушалась к сокровенной тайне, когда Арина добавила:

– Это было такое чувство и такой человек… такое наваждение…, что я хотела оставить Олега.

Она стояла освещённая луной, вся сияющая в ореоле своих признаний.

– Ты меня осуждаешь? – спросила она вдруг.

– Ничуть, – так быстро ответила Лиза, что Арина улыбнулась той поспешности, с которой она это сказала.

– Но ты бы так не сделала. Нет? – спросила она.

Лиза колебалась, не решаясь сказать правду, и всё же честно ответила:

– Влюбиться в сослуживца мужа? Нет, никогда.

Ещё немного подумав, уверенно повторила:

– Никогда.

Улыбнувшись, Арина проговорила:

– У мусульман в Коране или в молитвах есть такая мудрость: «Если человек уверенно заявляет или клянётся что-то не делать, тогда сам дьявол оставляет все свои дела, чтобы заставить человека сделать именно это».

Лиза промолчала и Арина продолжила:

– Ах ты, положительная и правильная отличница. А тебе никогда не приходило в голову, что есть чувства, которыми просто невозможно управлять?

– Такого быть не может, – уверенно возразила Лиза.

Арина удивлённо посмотрела на неё и с интересом спросила:

– Как же не может? А большая любовь, захватывающая все мысли, все желания, когда двое не могут жить друг без друга, как Ромео и Джульетта? Разве такого не бывает?

– Думаю, что это слабость, простительная только им, Ромео и Джульетте. Ведь они были подростками, а в этом возрасте многие максималисты во всем. Взрослый человек, а тем более, связанный семьёй, может и должен управлять своими чувствами.

Арина насмешливо улыбнулась:

– Это не чувства, если ими можно управлять.

– Но можно утверждать и обратное: это ещё не человек, если не может управлять своими чувствами, – ответила Лиза.

Арина помолчала, глядя куда-то в тёмное пространство над деревьями, и задумчиво проговорила:

– Мне бы очень хотелось, чтобы с тобой это случилось.

– Что именно?

– Чтобы ты влюбилась так, что не смогла бы управлять этим чувством и совершила бы какой-нибудь безумный поступок.

Лиза улыбнулась, легко и уверенно ответила:

– Исключено.

– Ты так уверена?

– Абсолютно. И это моё убеждение. Мой жизненный принцип.

– Неужели? И ты никогда не влюблялась в школе, в институте?

Подумав, Лиза откровенно призналась:

– Ещё как влюблялась, мечтала и очень страдала. Но никогда не доходила до безумных поступков. А тем более до состояния, когда не могла бы управлять своими чувствами.

Арина посмотрела куда-то вдаль на всё ещё светлеющее у самого горизонта небо.

– Ведь ты тоже смогла справиться с этим чувством, если осталась с Олегом, – заметила Лиза.

– Значит, ты осуждаешь любовь Анны Карениной? – спросила Арина.

Лиза отрицательно покачала головой:

– Нет, я не осуждаю её. Каждый волен поступать так, как считает нужным. Но эта глупая и взбалмошная барынька не вызывает у меня никакого сочувствия, а тем более, восхищения. Запуталась в своих страстишках и ревностях до такой степени, что забыла не только о муже и долге, но даже о ребёнке. Разве это женщина?

– 0-о! – Арина повернулась к Лизе, не находя слов от изумления и, запинаясь, проговорила: – Не женщина? А какой, по-твоему, должна быть женщина?

Лиза подумала, пожала плечами:

– Во всяком случае, не такой, как Анна Каренина, или ещё эта Катерина из "Грозы". Разве это идеалы женских образов? Ну, скажи честно, забудь, что ты учительница русской литературы. Ты считаешь их жизни достойными подражания?

Арина улыбнулась и кивнула:

– Не считаю. А кто, по-твоему, может служить идеалом женщины?

– По-моему, жёны декабристов, – уверенно ответила Лиза. – Но в школе почему-то изучают Катерину да Анну Каренину, которые, задрав юбки, бегали от мужей к любовникам и сходили с ума от страсти.

– От любви.

– Нет, именно от страсти. Любовь, по-моему, долготерпелива, сдержанна и даже жертвенна. Как у Кати и Саши в «Двух капитанах». Она ничего не требует, может длиться годами, всю жизнь, и над ней не властно время. Настоящая любовь, как бы это сказать, самодостаточна. Она непоказная, живёт даже без взаимности, в разлуке, без всякой надежды на счастье. Она ни от чего не зависит, всё выдерживает и терпит. А страсть безудержна, жадна, бесстыдна и недолговечна. Это временное помешательство, похожее на болезнь. Да и любовники у этих героинь полные ничтожества по сравнению с их мужьями.

– Так тебе нравится Каренин больше, чем Вронский?

– Конечно. Каренин умный и благородный человек. А кто такой этот красавчик Вронский? Поиграл в любовь, удовлетворил свою страсть и начал остывать. Только такая глупышка, как эта Анна Каренина, могла попасться на его сладкие речи и ухаживания.

От неожиданности Арина не нашла что возразить, но потом спросила:

– Хорошо. А как же Наташа Ростова?

– Ну и что же особенного в этой Наташе? Не так ли она предала благородного Андрея Болконского с ничтожеством и мотом, каким был этот Анатоль Курагин? Меня восхищает судьба Натальи Долгорукой и жён декабристов, княгинь, оставивших все блага, роскошь, высокое положение в обществе, титулы и ставших простыми крестьянками из любви и даже чувства долга. Хотя большинство из них всё-таки ради любви. Ты ведь знаешь историю Екатерины и Сергея Трубецких, Никиты и Александрины Муравьёвых, Давыдовой и Пущина, да всех их. Разве это когда-нибудь перестанет восхищать? Какими должны были быть мужчины, чтобы вызвать такую любовь у женщин? И какими должны были быть женщины, способные на такую любовь и верность?

Они обе помолчали и Лиза снова сказала:

– Я недавно читала заметку наших туристов, побывавших зимой там, в Сибири. На могиле Александрины до сих пор горят на снегу кем-то поставленные свечи и лежат свежие цветы. Почти через двести лет после её смерти. Представляешь? Кто так помнит её? Неужели её потомкам удалось выжить в этом сумасшествии революций, а потом войны? Неужели не все уехали за границу, не были расстреляны или заморены голодовками? А если не они, то кто же так помнит её через двести лет?

Арина кивнула и улыбнулась:

– Теперь я понимаю, почему у меня возникло такое доверие к тебе и я выболтала свою самую опасную тайну: ты чем-то похожа на этих декабристок.

– Перестань, – поморщилась Лиза. – Их воспитывали с детства. Каждое движение, каждый жест, манеру говорить, ходить и даже думать – всё прививалось и становилось образом жизни. Прибавь сюда наследственность, окружение и врождённое благородство. На это уходит жизнь нескольких поколений. А мы?

– Всё равно, что-то в тебе такое есть.

– Спасибо. А в тебе что-то есть от татарской княжны.

– Да что ты? – Арина рассмеялась и добавила: – Что это мы с тобой завели? "За что же, не боясь греха, кукушка хвалит петуха?"

– "За то, что хвалит он кукушку", – закончила Лиза, и обе рассмеялись.

– Кстати, я давно хотела спросить: что это за имя тебе дали родители? Почему именно Арина? В честь Арины Родионовны, няни Пушкина?

– Так звали мою бабушку, маму моего отца и ему очень нравится это имя. Так я стала Ариной.

– Мне тоже очень нравится это старинное русское имя. Если бы у меня была дочь, я бы тоже назвала её так. Или Василисой.

– О, Василиса – это прекрасное имя из русских сказок. Мне оно тоже очень нравится.

– Господи, – засмеялась Лиза. – О чём мы с тобой болтаем?

– О всякой чепухе, – согласилась Арина. – А всё потому, что вечер замечательный и погода стоит чудесная.

С тех пор прошло более тридцати лет. А тогда…

Тогда Лиза с Ильёй уже два месяца жили в том маленьком и тихом белорусском городке окружённом вековыми грибными лесами и синими озёрами В этой мягкой осени, в этом уютном, приветливом и милом городке с необычным названием Поставы было что-то такое же романтичное и нежно-сокровенное, как в неожиданном и тайном признании Арины.

Она стояла рядом, задумчиво смотрела себе под ноги. Чуть улыбаясь и перебирая ниточку жемчуга на шее, тихо сказала:

– Это было такое наваждение… Я никогда не думала, что со мной может такое случиться.

– Здесь, в этом городе? – осторожно спросила Лиза.

– В этом городе, – повторила Арина чуть слышно, словно уходя мысленно в прошлое и, было непонятно, переживала ли она всё, или пыталась от него освободиться. В её тёмных глазах была то ли скрытая грусть то ли сожаление, но глубина пережитого делала её ещё более красивой и таинственной. Боясь что-нибудь нарушить, Лиза не отважилась больше ничего спрашивать и промолчала.

В сумерках слабо освещённой улицы тускло отсвечивали большие и тёмные окна школы. Свет в здании был уже везде погашен и только в глубине коридора на первом этаже слабо и сонно светилась лампочка в комнате сторожа. Почти полчаса тому закончились занятия в вечерней школе и все быстро разошлись, спеша домой, а они остались вдвоём, продолжая разговор перед тем, как расстаться.

С тех пор прошло более тридцати лет. Но всё было по-прежнему так живо и дорого, словно не лежала между всем этим пропасть времени и событий. Теперь Лизе оставались только воспоминания и книги. Она выискивала их в интернете, скачивала, печатала некоторые на принтере или просто читала онлайн, жила и сопереживала с ними всё. Теперь можно было добраться до самых сокровенных и редких книг, которые раньше были недоступны. Теперь она читала глубоко трогательные и смиренные страдания юной княжны Натальи Долгорукой, почти триста лет тому последовавшей в ссылку за своей первой и единственной любовью, своим мужем, князем Иваном Долгоруким, разделив с ним все тяготы и невзгоды жестокой ссылки, пережив тяжкую разлуку, а потом и смерть его.

Все, о ком Лиза теперь читала, казались такими понятными и близкими, словно были её современниками. Она жила в мире юной Натальи, дочери знаменитого генерала Шереметьева, прославившегося при разгроме шведов в полтавской битве, друга и соратника Петра Первого, о котором упоминал Пушкин в поэме «Полтава». Царь Пётр настолько ценил Шереметьева, что стал крестным отцом его дочери. В 16 лет юная красавица, воспитанная в скромности и христианской вере, впервые появилась на балу и поразила молодого и блистательного придворного офицера, Ивана Долгорукого, выходца из такого знатного рода, что он был допущен быть близким другом самого царевича, будущего императора России. Любовь Ивана и Натальи была взаимной, их счастью, казалось, не будет конца и предела, но ещё не наступил день их великолепной свадьбы, как внезапно умер Пётр Первый и всё изменилось. Над родом Долгоруких нависла опасность опалы. Все родственники Шереметьевых(её знаменитого отца к тому времени уже не было в живых) уговаривали Наталью не выходить замуж за представителя рода, на который сразу же обрушились жесточайшие гонения со стороны новой правительницы России. Близкие отвернулись от девушки, когда она осталась верна своей любви, решив разделить с тем, кого любила, все беды и лишения. И, несмотря ни на что, они были, пусть горько и недолго, но необыкновенно счастливы. Их разлучили, Иван был казнён, а она продолжала любить его всю жизнь, оставив краткие воспоминания о своей люби и жизни. Её сын издал эти записки матери уже после её смерти и они стали любимой книгой молодых девушек следующего века. На этих воспоминаниях выросли и воспитались будущие жёны декабристов.

И уже через сто лет после этой любви и верности, декабрист князь Сергей Трубецкой писал своей жене, княгине Екатерине Трубецкой: «Любовь и благодарность моя к тебе горят в сердце моём чистейшим огнём, который с жизнью моей не угаснет. Сей пламень не есть чувство телесное и не может истлеть с телом нашим».

Истинно так. Часть бессмертной Вселенной не может быть смертной. С уходом тела из этой жизни и этого отрезка времени не заканчивается жизнь человеческого духа, сгустка космической энергии, монады в бесконечной, вечной и непознаваемой Вселенной. Из вечности приходит и в вечность уходит вечная душа, унося с собой всё, что узнала и пережила на этой Земле, а превыше и прежде всего – щедрый и бесценный дар, непознаваемое и необъяснимое благословение Бога – любовь. А может, и частичку самого Бога, если, как говорят мудрые, Бог – это любовь, а любовь – это Бог? И связь Творца и творения – только через способность творения любить? Ведь мы так мало знаем о многом тайном и сокрытом. И в наши дни Ваенга и Малинин поют:

 



 






 


 





 



 





 







 




 



 







 





 





 

















 





 



 







 




 





 



...
7

На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «Не завтра жизнь кончается», автора Ангелины Маркиной. Данная книга имеет возрастное ограничение 16+, относится к жанрам: «Остросюжетные любовные романы», «Современные любовные романы». Произведение затрагивает такие темы, как «декабристы», «любовный треугольник». Книга «Не завтра жизнь кончается» была издана в 2016 году. Приятного чтения!