Отзывы на книгу «Падение. Изгнание и царство»

"Мне всегда казалось, что у наших сограждан две ярые страсти: мыслить и блудить."

Падение - это исповедальное состояние сознания самовлюблённого лицемера, читается за сутки, на цитаты - и забыть.
Альбер Камю через словоблудие героя указывает на язвы личности и социума, принуждая ощутить свои недостатки, он именно обвиняет и стыдит читателя. Осознание главного героя, Жан-Батиста Кламанса, несовершенства своего и людей лежит в центре повествования.

Герой решает «разломать красивый манекен и показать всем, чем набито его нутро». Оно оказывается грязным и лживым, но он - не все.
Двойственность Кламанса проявляется во всём. Он любит помогать людям, но помогает из корысти, не из добродетели, ему нравится чувство величия. Ликует, если у кого-то беда. Играет в «хорошего человека» и все поступки не соответствуют его сути. 
Ещё ему нравится, когда его обожают.
«Я, я, я!» – лейтмотив такой жизни.

"Посторонний" повесть автора, в которой удивительно точно оказалось сформулировано то, о чем думал я сам, произвела на меня большое впечатление. "Падение" - не особо. Тут, грубо говоря, показан отрицательный персонаж реальной жизни, ну да, такие люди существуют и их много.

Увы!

А кто, дорогой мой, будет ради нас спать на полу?

Когда-то я почитывал Камю и Сартра, так что знаю, чего от них ожидать. И эти двое довольно сильно повлияли на моё общее мироощущение. Если вам нравится Камю, понравится и эта книга. А нет -- значит, нет. Мне нравится.

В аннотации издательства значится:

Жан-Поль Сартр характеризовал повесть, как «самую красивую и наименее понятую» книгу А. Камю.

Я, честно говоря, не очень понимаю, что имел в виду Жан-Поль. Камю есть Камю, и эта повесть лежит полностью в русле его творчества.
Как обычно, это свобода и рабство, осуждение и прощение, атеизм и религия, "посторонность" и одиночество. И огромная куча слабо структурированных идей, для понимания которых недостаточно одной книги, надо читать их все. На мой взгляд, Камю и Сартр -- последние на сегодняшний день мировые философы. Конец философии, так сказать. Знаю, что на Лайвлибе полно философов с соответствующим образованием и обещаю, что не буду с ними спорить, если они мне станут вдруг возражать. Впрочем, уверен, что не станут.

Из этой книги можно выписать сотню цитат, каждая из которых легко послужит темой для обсуждения на целый вечер за рюмкой коньяка Camus. Хватит на целый год, если не больше. Кстати, очень жаль, что никто не догадался производить коньяк под маркой Sartre. В следующей жизни обязательно исправлю это упущение.

Главный -- и единственный -- герой повествования представляет собой довольно бесцветную копию Екклесиаста пополам с "Посторонним". Никакого действия нет, просто этот человек ведёт бесконечный "диалог сам с собой", с таким, каким он был когда-то. Тут можно позавидовать Альберу Камю: ему для обретения смысла не требуется реальный собеседник, он и сам с собой может устроить содержательный "диалог". И люблю я Камю за то, что он не начинает пространно рассуждать над поставленным вопросом, а только намечает ответ без мудрёных терминов, которые по большей части только туманят суть. А дальше каждый волен продолжить мысль по собственному произволу. И какое бы вы продолжение ни придумали, в конце концов мысль автора вынырнет откуда-то и станет ясной до мельчайших нюансов.
Вот поэтому все произведения Камю (ладно уж -- и Сартра тоже) надо читать медленно. Иначе пропустишь фразу, а рассказ продолжится дальше, и не заметишь самую важную мысль.

Вот, к примеру, сидят интернированные французы в лагере, страдают от жажды, и ни Богу, ни Папе в Риме нет до них дела. Тогда они избирают своего собственного папу. Избирают совершенно случайным образом. Уж не так ли появляются политические и религиозные лидеры? Но Камю не настаивает на ответе. Он даже не задаёт вопроса. Просто намекает, что есть и другие группировки заключённых, у них свои лидеры...
А тем временем наш лидер получает ни на чём не основанную и никак не заслуженную власть, и вот он уже может решать, кто более достоин глотка воды? Он сам или товарищ, который всё равно умрёт. Да и для других он, кажется, важнее умирающего товарища... Папа как-никак...

Есть, знаете ли, жестокий и аморальный, на мой взгляд, эксперимент, который позволяют себе производить особо уверенные в себе психотерапевты с группой "личностного роста". Когда люди уже друг с другом познакомятся, когда в группе сложатся разнообразные отношения и определятся лидеры, психотерапевт предлагает "игру".
Представьте себе, говорит он, что вы все на затонувшей подводной лодке. И у вас есть спасательная капсула, в которую поместится только половина команды. И ещё у вас есть пистолет. Да, вот лично у вас! не "у него", не "у неё" и не у "кого-то" -- а конкретно у вас! А больше ни у кого оружия нет. Как вы организуете очередь для "справедливого" занятия мест в капсуле?
И самый интересный вопрос: вы сами окажетесь в этой очереди где?
И ещё вопрос: как эта "игра" повлияет на дальнейшие отношения в группе "подопытных"?

Во избежание подобных неприятностей, герой Камю делает выбор

крепко замкнуть ворота моего маленького мирка, где я и царь, и папа римский, и судья.

Вы можете выбрать для себя что-то другое. Альбер Камю не настаивает.

А вот картина, украденная из собора. Какой-то пропойца отдал её хозяину кабака за бутылку джина. А потом некий Жан Батист Кламанс объяснил хозяину, что тот может попасть в тюрьму из-за картины, и теперь она висит в его шкафу. Почему бы не вернуть её в собор? А зачем? Прихожане всё равно не поймут, подлинник перед ними или копия, а епископ имеет на картину не более прав, чем хозяин бара или тот же Жан Батист Кламанс, который говорит:

я таким образом рискую попасть в тюрьму – мысль в некотором отношении соблазнительная.

А вы вернули бы картину в собор при таком раскладе?

А находите ли мысль о тюрьме соблазнительной?
Знаю одного человека, который находит. Точнее, находил. Он говорил, что не может всё время держаться в рамках закона и со временем попадёт в тюрьму. Я не стал с ним спорить, и он попал-таки туда, куда стремился. Сейчас уже на свободе и говорит, что больше не хочет туда. Что ж, он сделал свой выбор, и даже два раза.

А может, рабство лучше свободы? Думать не надо, "господин" подскажет решение?

Да здравствует же господин, каков бы он ни был, лишь бы он заменял закон небес! «Отче наш, временно находящийся на земле… О руководители наши, главари очаровательно строгие, вожаки жестокие и многолюбимые!..»

Выбор между свободой и рабством тоже за нами.

А выбирать нам приходится постоянно, как бы ни прикидывались мы "посторонними". Вот пройдём свою жизнь, и что от нас останется? Надпись на памятнике и невнятные следы в мозгу некоторого числа людей, потом только незаметный след на камне, а потом придёт каменотёс и перепишет надпись для следующего "постороннего".

Спасти девушку, которая прыгает с моста? Притвориться "посторонним"?
Выбор, выбор, выбор... это и есть свобода, и это основная мысль всего творчества Камю.

И к дьяволу всех "помощников". Всем спасибо, все свободны. Смотрите на себя в зеркало -- и увидите всё человечество.

У каждого читающего человека есть хотя бы одна книга, хотя бы один персонаж, в котором они узнают себя. "Местный" судья на покаянии – мой типаж.

Я не собираюсь вести банальные рассуждения о литературной ценности самого произведения, которая является, как мне кажется, неоспоримой. Более того я хочу выступить самым ангажированным адвокатом главного героя. Без лишних преувеличений – Он вызывает у меня восхищение.

Ненависть – это единственное чувство, которое можно испытывать к обществу, если ты обладаешь хотя бы капелькой критического мышления. Жан-Батист в невероятно увлекательной форме раскладывает по полочкам все пороки людей, давая возможность почувствовать себя не просто читателем, а непосредственным собеседником. Он как будто жаждет найти в каждом нового сторонника; начинаясь размеренно и тихо, ближе к концу его речь переходит в агонию, которая огромной волной захлёстывает с головой вас обоих...

Что же... Каждый, кто захочет судить судью, прочитав "Падение", пусть осудит и меня, ведь я ничем не лучше него... Но по крайней мере лучше вас.

.
Однажды Жан-Батист Кламанс стал свидетелем падения с Королевского моста в Сену девушки. Он решил её не спасать, сделав вид, что его это не касается и пошел дальше, как будто бы ничего не случилось.
.
Все осуждают главного героя. Но чем вы лучше? Тем, что позвали бы кого-нибудь на помощь, вместо того чтобы помочь тонувшей лично? Для погибшей это ничего не поменяло бы. Да и почему кто-то другой должен рисковать своей жизнью вместо вас? Судьба выбрала вас для спасения тонущей, направив вас на нужный мост в нужный момент. За вами и выбор.
.
Герой выбрал себя. Можно ли его за это осуждать?
.
То, что никому ничего не рассказал, вполне понятно. А что рассказывать? Что, струсив, решил не рисковать собой, дав утонуть другому человеку? Тут нечем гордиться.
.
Люблю Камю за то, что он пишет о том, о чем люди предпочитают даже не задумываться. Если вы хоть иногда задумываетесь, то это книга для вас.
.

Хочу сказать сразу, что мой взгляд на Камю, на его философию, на его книги, конечно же, взгляд дилетанта. Ни разу не берусь утверждать, что я что-то понимаю в нём, что я являюсь каким-то специалистом. Я выражаю только своё субъективное мнение.
“Падение” я прочитал, имея за плечами довольно большой опыт знакомства с произведениями Камю. Знакомство началось с “Постороннего”, который, к слову сказать, произвел на меня огромное впечатление. Отчетливо помню, что без преувеличения неделю я отходил от ощущения безнадеги, которая родилась во мне по прочтению этого романа. Причём, в то время я воспринимал литературу не интеллектуально, а эмоционально, даже, возможно, интуитивно. Но то послевкусие, которое родилось во мне, в виде ощущения тревоги, я хорошо запомнил. Затем были “Чума” и “Калигула”. Можно сказать, они дались более рационально, осознанно. И совсем недавно прочитал “Бунтующий человек”. Этот бэкграунд безусловно отложил свой след на восприятие “Падения”.
В “Падении” чувствуется сила мысли Камю, его глубина. При этом совершенно отсутствует ощущение новизны. Многие идеи показались мне знакомыми после “Бунтующего человека”. Сложилось впечатление, что Камю продолжает свои мысли, которые он начал в “Бунтующем человеке”, только обличает их в относительно художественную форму. Ключевое слово - “относительно”. Потому как форма “Падения” - монолог главного героя - не так чтобы был очень художественным.
Я думаю в “Падении”, в образе Жан Батиста Кламанса, Камю показал такого анти-бунтующего человека. Показал человека, который не стал сопротивляться абсурду, а смирился с ним. Он встал на сторону большинства.
Что же касается основных мыслей, которые были мной замечены, то, пожалуй, если бы я прочитал эту книгу лет десять назад, то она бы произвела на меня большое впечатление. Темы вины и невиновности (все виновны), двуличия людей (лицемерия), критика религии и прочее. Однако, читая сейчас, невольно сопоставляешь с другими источниками, в которых уже встречал подобные мысли. Лицемерие людей - Джонатан Свифт “Путешествие Гулливера”, тема того, человек, что бы не делал, любит в первую очередь себя - Эрих Фромм. Христиане, которые находятся дальше всех от Христа, как минимум Вадим Филатов “Будда и насекомые”. Осознаю, конечно, что Филатов мог эту мысль взять как раз у Камю, только встретил я её впервые у него. Да и не только...
Вот то, что хочется отметить, то это, пожалуй, новый взгляд на христианство и на Христа в частности. Кламанс рассуждает почему всё-таки Христос, зная всё, пошёл на смерть, и делает вывод (согласно своей логике), что Христос чувствовал вину за невинно убиенных младенцев, которых уничтожали по его рождению. И мученическая смерть для него была искуплением вины. Такую версию я встречаю первый раз. Где-то попадалась версия о самоубийстве. Но мы понимаем, что самоубийство для Камю - это, пожалуй, самое страшное, против чего и написан “Бунтующий человек”.
Заключение хочется оставить без выводов. Скажу лишь то, что согласно аннотации или Википедии, цель Камю было - окончательно и бесповоротно показать абсурдность жизни. Так вот лично для меня “Падение” не показывает абсурдности жизни. Даже наоборот, она здесь чересчур логична. Скорее, она показывает смирение и отсутствие борьбы, отсутствие бунта за жизнь.